Вик (ЛП)

Аника. Уравновешенная, грациозная Аника с дикими глазами кричала на брюнетку, которую я знал, как Настасью Леокову. Настасья говорила тихо, но, похоже, выкладывалась изо всех сил. И дорогая милая Аника казалась ошеломленной.

Жаль, что ее брат был самоуверенным куском дерьма. Я мог бы оставить ее себе. Ее, с ее успокаивающим, ангельским голосом. У меня было ощущение, что ее улыбка осветит всю комнату. Жаль, что у меня не было привычки заставлять женщин улыбаться. Чаще всего они покидали мою компанию стойкими, шокированными и немного возбужденными.

Они всегда хотели того, чего не могли иметь, а я был недоступен во всех смыслах этого слова.

Это не значит, что они плохо проводили время. Я полагаю, их просто ошеломляло, что мой вид траха им понравился. Это заставляло их сомневаться в себе, а женщины, как я обнаружил, не любили сомневаться в том, кем они были.

Слишком наводит на размышления. Конфронтация.

Нежные создания — женщины.

Мне нравилось играть с хрупкими вещами. Пугать их. Смотреть, как они извиваются. Давить их. Наблюдать за борьбой, когда они падали. Калейдоскопом цветов, когда они разлетелись вдребезги при приземлении. И хотя я предпочел бы рыжую, брюнетка была примером, из которого я был бы рад извлечь урок.

Мои глаза сверкнули.

Я надеялся, что она боролась. Я действительно хотел этого.

Мне нравилось, когда они были хорошими, но, когда хорошие девочки дерутся… это было весело.

Настасье Леоковой удалось успокоить подругу. Я на мгновение отвел взгляд, полез в карман за вибрирующим телефоном, посмотрел на дисплей и убрал телефон обратно. Когда я оглянулся, моя губа скривилась при виде их. Это было так мило, когда они обнимались. Жестокая улыбка тронула мои губы. Мне не терпелось познакомиться с ней.

— Это она.

Мы подождали, пока они сядут в машину и уедут. И поскольку я был сумасшедшим, я повернулся к своему человеку, кивнул и последовал за ними.

Я бы выжидал. Смотрел. Узнал, что мог.

А затем…

Моя улыбка была темна, как демон, который жил внутри меня.

Тогда я нанесу удар.

 

Глава 29

 

Вик

 

Загнанный в угол. Моя нелюбимая позиция, в которую я неизбежно загонял себя. Я никогда не должен был позволять себе впадать в комфорт ложного чувства безопасности, и теперь выход из него казался мне смертным приговором. И, возможно, так оно и было. Гул в воздухе заставил меня предвидеть, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Я закончил, — сказал я Роаму, и он просто выдержал мой взгляд.

Мужчина внимательно наблюдал за мной, молчаливый, присматриваясь, выискивая что-нибудь, что можно было бы использовать против меня, как это делают социопаты.

К этому моменту я научился достаточно хорошо ничего не выдавать.

Заявиться в дом моей семьи, забрать мою сестру на вечер, заставить своих парней наводнить «Сердцеедок», проникнуть в мою голову, показать, что у него нет проблем с тем, о ком люди шепчутся на улицах… это было ничто по сравнению с тем, на что был способен этот человек.

Если я не выберусь сейчас, он станет причиной моей смерти.

В какой-то момент я подумал, что истории об этих парнях были преувеличены, но то, что я видел собственными глазами за последние месяцы, сказало мне, что эти истории на самом деле были преуменьшены.

Они были животными, «Ученики». И Роам — их король демонов.

У всех были ограничения. Но за определенную цену для «Учеников» не было предела. Не было ничего такого, чего бы они не сделали. Ничего слишком ужасного или сверхъестественного. Для парня, который носил изящное серебряное распятие на шее, я полагал, что он беспокоился о спасении своей души.

Он не беспокоился.

За то время, что я работал на него, я наконец-то заработал достаточно, чтобы спасти дом и выплатить большую часть долгов родителей. Я не был уверен, как придумаю остальное, но этого было достаточно, чтобы больше не пачкать себя.

Когда я начинал, это был прилив адреналина. Напоминание о том, кем я был раньше. Не знаю, что случилось, но через какое-то время я понял, что уже не тот безрассудный двадцатилетний парень, каким был. Мои приоритеты изменились, и мне пришлось признать, хотя и неохотно, что Саша поступил правильно, положив конец «Хаосу».

Один взгляд на Роама сказал мне почему.

Я не хотел быть им. Мне не нужны были тени, которые были в его глазах. Мне, черт возьми, не нужно было то, что таилось в его голове по ночам. У него было все, но он все еще нуждался. Он был настолько лишен чувствительности к своей жестокой жизни, что хладнокровное убийство дедушки троих детей было просто еще одним днем в офисе.

Этот холодный, преследуемый мужчина… Я мог бы стать им. И это напугало меня до чертиков.

Роам встал из-за стола и подошел к бару в углу, оглянулся на меня и произнес:

— Ты *банутый.

Мой вздох был чисто внутренним.

Я не был удивлен. Я знал, что это произойдет. Спасибо ему за то, что он придерживался сценария.