Вигнолийский замок

Я с недоумением принялся изучать желтоватый сверток. Его углы были совсем потерты, будто от длительного ношения в тесной сумке или кармане.

– А что там, Инкар?

– Яд, господин барон.

– Яд? – мои брови, должно быть, поползли вверх. – Она хотела отравить наш колодец? Хм… Но зачем это поручать тебе?

Солдат потупился. Он молчал и покусывал губы.

– Говори же, ну!

– Когда я… когда вы приказали, то я… выполнял приказ и сторожил госпожу…

Инкар бы еще долго что-то мямлил, но я уже взялся за дело и начал бросать короткие вопросы, на которые рассчитывал получить ясные ответы. Вскоре свет понимания пролился на ситуацию. Оказывается, неистовая Виолетта всерьез озаботилась тем, чтобы покинуть мой гостеприимный замок, не дожидаясь обмена. Для этого она заморочила голову Инкару. Подумать только, ей хватило суток, чтобы обвести вокруг пальца этого солдата! Она наобещала ему много чего и даже заявила, что после освобождения они будут вместе и ничто не разлучит их. Конечно, не такими словами, а еще круче. Я читал об одной пленнице, которая обмишурила стража религиозного фанатика, но той понадобилась пара недель. Виолетта била все рекорды.

– И что же ты не отравил колодец, если у тебя с ней все хорошо складывалось? – с чувством поинтересовался я.

– Да так, господин барон… понимаете, сбежать – это одно… я уже и собрался совсем этой ночью… но она дала мне вот это и сказала, что…

– Короче, дамочка решила выжать из тебя по максимуму и перемудрила, – подытожил я. – На побег ты был согласен, но тебе не захотелось травить товарищей.

– И вас, господин барон. Я ведь очень вас уважаю и всегда был верен вам…

– Да брось! – я махнул рукой. – Всегда был верен, а стоило какой-то мышке махнуть хвостом в ритуальном танце, и ты помчался за нею, как большой голодный мыш. Тебе что, деревенских не хватает? Или танцовщиц из Фоссано?

– Так ведь… госпожа… она такая…

– А, возвышенное чувство, возникшее за сутки. Любовь с первого взгляда и до гроба. Иди-ка ты под арест. Доложи десятнику. Нет, я с тобой вместе пойду к десятнику. А то еще отчебучишь что-то по дороге. Я не доверяю жертвам возвышенных чувств. Посидишь под замком, пока мы от девицы не избавимся. Так будет лучше для всех.

Я пристроил новоявленного Ромео в крепкую камеру для провинившихся и незамедлительно нанес визит магичке. Меня сопровождали Никер и Вероника-ключница, та самая, которую я как-то спас от костра.

По пути меня настиг кузнец, который притащил образцы новой стали. Он клялся, что теперь только выпущенная в упор стрела пробьет доспехи. Мне верилось с трудом, кузнец всегда привирал, но я поощрял опыты в этом направлении, ведь единственная рана, которую я получил за последнее время, была именно от стрелы.

Виолетта обитала в просторной светлой комнате на третьем этаже. Дверь туда запиралась на засов снаружи, но в остальном помещение было что надо: большая кровать, круглый стол, стулья с мягкими спинками, шкаф с книгами, в основном с рассказами о путешествиях, пьесами и рыцарскими романами… я считал, что принял магичку по высшему разряду. Около двери сидел Жерар, приятель Инкара.

Мы вошли без предупреждения. Я сразу развалился на стуле, Никер встал рядом, а Вероника скромно пристроилась у стены рядом с длинным красным гобеленом, наверное, изображающим победу древнего рыцаря Гильга над разумным сфинксом-големом Хумбой.

– Чем обязана столь позднему визиту? – магичка читала, сидя на кровати, и при виде нас отложила книгу в сторону.

– Обмен состоится через два дня, – без предисловий заявил я, рассматривая большие карие глаза. – Мой человек отнес весточку Прасту. Барон поначалу не хотел соглашаться ни на какой обмен, но виконт Лист сумел его переубедить. Виконт испытывает к тебе большие и нежные чувства. Ты пользуешься популярностью у мужчин.

– Господин барон, я никогда не встречала большего грубияна, чем вы, – кротко ответила Виолетта, сложив белые руки на груди.

– Не угодно ли отобедать? – спросил я. – У нас сегодня на обед чай с ядом. А ужина не будет, после чая с ядом он не понадобится, на ужине сэкономим.

Магичка вспыхнула и отвернула лицо, наверное, чтобы я не заметил выражение страха и раздражения.

– Этот разговор очень занятен, – я повернулся к Никеру. – Она обвиняет меня в грубости, а сама хотела травануть пару сотен человек. Грубость – это плохо, а массовое убийство – ничего так, нормально. Напоминает одного нашего знакомого жреца, который упрекал меня в аморальности, а сам по ночам…

– Арт! Не при даме же! – Никер густо покраснел.

– И ты туда же! – я обвиняюще нацелил на поэта указательный палец. – Она пожгла моих людей, хотела отравить весь замок… Да ты бы валялся этой ночью где-нибудь на полу с распухшим синим языком, если бы не счастливый случай… Какая она тебе дама? Или ты имеешь в виду Веронику? Ладно. Эй, дамочка, а почему ты просто не сбежала? Яд-то тебе зачем понадобился?

Магичка быстро оправилась от удара и сейчас дерзко смотрела прямо мне в глаза.

– Ненавижу вас. С той первой минуты, как познакомилась с вами…