Видоизмененный углерод

— Где-то с час. Оуму Прескотт сказала, что вы отправились в «Город утех». Поэтому я полагала, что вы вернетесь нескоро. Случились какие-то неприятности?

Задержав первый глоток во рту, я почувствовал острое жжение в ранках, оставшихся после удара ботинком Кадмина, и поспешно проглотил виски. Поморщившись.

— А с чего вы так решили, миссис Банкрофт? Она изящно махнула рукой.

— Да так просто. У вас нет желания об этом говорить?

— В общем-то нет.

Я опустился в огромный мешок-шезлонг у застеленной алым бельем кровати и уставился на гостью. Наступила тишина. Со своего места я видел силуэт Мириам Банкрофт, освещенный светом из окна. Её лицо оставалось в глубокой тени. Я остановил взгляд на уровне слабого отблеска, который мог быть левым глазом. Наконец она чуть повернулась, зазвенев кубиками льда в стакане.

— Ну, — кашлянув, произнесла Мириам Банкрофт, — а о чем бы вам хотелось поговорить?

Я махнул стаканом.

— Давайте начнем с того, почему вы здесь.

— Я хочу узнать о ваших успехах.

— Полный отчёт о моих действиях вы получите завтра утром. Перед тем как уйти отсюда, я направлю его Оуму Прескотт. Ну же, миссис Банкрофт, уже поздно. Придумайте что-нибудь получше.

Мириам так дернулась, что на мгновение я подумал — сейчас она уйдет. Но затем миссис Банкрофт сжала стакан обеими руками, склонила над ним голову, словно ища вдохновения в кубиках льда, а затем опять посмотрела на меня.

— Я хочу, чтобы вы остановились.

Я дал возможность словам утонуть в темных углах комнаты.

— Почему?

Я увидел, как её губы приоткрылись в улыбке, услышал звук, который они при этом издали.

— А почему бы и нет? — спросила она.

— Ну… — Я отхлебнул виски, полоща алкоголем порезы во рту, чтобы унять гормоны. — Начнем с вашего мужа. Он ясно дал понять, что попытка выйти из игры и сбежать может серьёзно повредить моему здоровью. Далее, не нужно забывать о ста тысячах долларов. Ну а затем мы переходим к эфемерной реальности таких вещей, как моё слово. И, если честно, мне самому любопытно.

— Сто тысяч — не такие большие деньги, — осторожно произнесла Мириам Банкрофт. — А Протекторат огромен. Я могла бы дать вам деньги. И подыскать такое местечко, где Лоренс вас никогда не найдет.

— Верю. Но все равно остаются моё слово и любопытство.

Она подалась вперед.

— Мистер Ковач, давайте говорить начистоту. Лоренс не заключал с вами контракт, он притащил вас сюда за шкирку. Навязал сделку, от которой вы не могли отказаться. Никто не сможет упрекнуть вас в том, что пострадает ваша честь.

— По-прежнему остается любопытство.

— Возможно, я смогу его удовлетворить, — тихо промолвила Мириам Банкрофт.

Я сделал большой глоток виски.

— Вот как? Все же это вы убили своего мужа, миссис Банкрофт?

Она нетерпеливо махнула рукой.

— Я имею в виду не вашу глупую игру в сыщиков. Вас ведь… интересует другое, не так ли?

— Прошу прощения? — Я посмотрел на неё поверх стакана.

Мириам Банкрофт соскочила с подоконника и встала, прижимаясь к нему бедрами. С преувеличенной осторожностью поставив стакан, она оперлась руками о подоконник, поднимая плечи. При этом её грудь зашевелилась под тонкой тканью трико, меняя форму.

— Вам известно, что такое «девятое слияние»?

— Эмпатин? [4]

Я выкопал это название сам не знаю откуда. Какая-то банда вооруженных грабителей, которых я знавал на Харлане, друзья Вирджинии Видауры. «Голубые жучки». На дело они отправлялись, накачавшись «девятым слиянием». Якобы это позволяло им чувствовать себя сплоченными. Сброд психопатов, мать их.

— Да, эмпатин. Производная эмпатина, усиленная «сатироном» и «гедином». Эта оболочка… — Она указала на свое тело, неторопливо проведя растопыренными пальцами по изгибам фигуры. — Это новейшее слово биохимических технологий, производство лаборатории Накамуры. Я способна выделять «девятое слияние» в моменты сексуального возбуждения. Потовыми железами, слюнными железами… и половыми органами, мистер Ковач.

Она выпрямилась, и шаль, соскользнув с плеч, упала на пол и растеклась под ногами шелковой лужицей. Перешагнув через неё, Мириам Банкрофт подошла ко мне.

Конечно, есть Ален Мариотт, непоколебимый и доблестный во всех своих бесчисленных ролях; и есть реальность жизни. В реальной жизни существуют вещи, от которых не отворачиваешься.

Я встретил Мириам Банкрофт посреди комнаты. «Девятое слияние» уже чувствовалось в воздухе, в аромате её тела и в её влажном дыхании. Вобрав его полной грудью, я почувствовал, как в желудке начинают звучать задетыми струнами химические рецепторы. Мой стакан с виски исчез, оставленный где-то, и рука, сжимавшая его, стиснула выпирающую грудь Мириам Банкрофт. Обхватив за голову, она привлекла меня к себе, и я ощутил «девятое слияние» в бисеринках пота, усыпавших ложбинку на груди. Я потянул за шов трико, освобождая зажатую грудь, и нащупал губами налившийся сосок.