Видео Иисус

— Мы исходили из того, — продолжал канадский историк, — что всё это было хорошо продуманной, проработанной экспедицией. Другими словами, акцией, исходным пунктом которой была одна идея: где и как можно сохранить до наших дней видеозапись из жизни Иисуса. Наши попытки были направлены на то, чтобы путём детальных рассуждений прийти к такой же мысли. Это известный феномен: всегда легче найти что-то, если точно знаешь, что оно есть. И мы верили, что такая идея существовала — инструкция видеокамеры, которую нашли при мёртвом, казалось, подтверждала это.

Теперь всё это предприятие пойдёт прахом, — подумал Эйзенхардт. — Самое позднее через два дня Каун потеряет охоту к этому делу, и всё порастёт быльём.

— Теперь мы вдруг узнаём: это был своего рода несчастный случай. Путешественник во времени вовсе не был ни подготовлен, ни экипирован, а напротив, ни о чём не подозревал. Через несколько лет в газетах появится крошечная заметка, что некий турист вышел в Бет-Шеариме из автобуса вместе с остальной группой и отправился на экскурсию в некрополь, но по дороге где-то между старыми могилами исчез. Они всё обыщут, этот случай ещё несколько лет будет висеть на полицейских нераскрытым делом, а потом и его закроют. Из этого письма — если оно аутентично — мы узнаём, что исчезновение не было ни преступлением, ни несчастным случаем, а провалом в трещину во времени. Наш неподготовленный турист оказался в незнакомом мире и выживал как умел. Единственное, что оказалось при нём — это сумка на плече с новенькой видеокамерой, которая была, наверное, самым бесполезным предметом из всего его багажа, если войти в его положение. Он бы предпочёл поменять её на что-нибудь другое — скажем, на плоскогубцы, на перочинный нож, на пару трусов или упаковку аспирина.

Гутьер являл собой впечатляющее зрелище, когда входил в раж. На его лбу начинала поблёскивать испарина, его редкие волосы, казалось, электрически заряжались от его пылкой речи и медленно вставали дыбом, а всё его грузное тело становилось частью размашистой жестикуляции. Наверное, его лекции пользовались успехом и хорошо посещались, и уж скучно на них, совершенно точно, не (шло никому.

— И вот, — воскликнул он, подняв вверх указательный палец, — он узнаёт, где он очутился и в какое время. Он узнаёт, что не только стал современником Иисуса Назарянина, но что тот даже живёт по соседству, в Капернауме на Генисаретском озере, а это всего в нескольких днях пути. Не расстояние для того времени, когда велась оживлённая торговля между Европой, Северной Африкой и Индией. И, наверное, только теперь ему в голову приходит идея снять Иисуса на видео, а запись передать в наше время. И только теперь он начинает раздумывать, как это осуществить. И что он мог тогда выдумать?

— В принципе, — немилосердно вставил Каун, — всё тот же вопрос.

— В принципе, — согласно кивнул Гутьер. — Только условия другие, чем мы принимали до сих пор. Мы имеем дело не с исследователем, а с потерпевшим крушение во времени. К тому же, судя по всему, американским туристом — я не хочу обидеть никого из присутствующих здесь, но тем не менее должен поставить перед аудиторией вопрос: какой уровень исторического познания мы можем предполагать у среднего американца, который совершает туристическую поездку по Израилю.

Эйзенхардт заметил намёк на насмешливую улыбку на губах Шимона Бар-Лева.

— И что, спрашиваю я, такой человек может знать, что помогло бы ему решить проблему передачи видеокамеры на две тысячи лет вперёд? — продолжал Гутьер.

— Я же всё время вам это говорю, — неторопливо сказал профессор Уилфорд-Смит. — Он наверняка как следует упаковал камеру, поместил её в глиняный сосуд, принёс в какую-нибудь безымянную пещеру и оставил там наудачу. Я бы, например, сделал именно так.

— А в конце своего письма написал, где её следует искать, — добавил Каун. — Другими словами, если Фоксу удалось прочитать письмо полностью, он сейчас единственный, кто знает, где камера. Если же ему не удалось расшифровать второй листок, то этого теперь не знает никто.

— Точно, — кивнул тяжеловес из Торонто.

— А вы как считаете? — обратился Каун к Эйзенхардту. — Что бы вы сделали на месте того парня?

Писатель поднял брови, рассеянно взглянул на могущественного главу концерна и продолжал молчать мучительно долгое время.

— Я бы, — сказал он наконец задумчиво, — попытался стать одним из двенадцати спутников Христа.

— Окей, — сказал Стивен, когда они снова сидели в джипе, — всё это выглядит замечательно. А теперь давайте спросим у вашего отца, что…

— Нет, — тотчас перебила его Юдифь. —Что?

— Нет!

Он с недоумением посмотрел на неё, потом на Иешуа, который с чувством неловкости пожал плечами. Юдифь озлобленно смотрела перед собой, и желваки её ходили ходуном.

Ничего себе. Стивен выдохнул и снова вдохнул. Весёленькое семейство.

— Ну хорошо, — сказал он так, как будто ничего не случилось. Он повернул ключ зажигания. — Забудем об этом.