Видали мы ваши чудеса!

– Или покуда ты жив, – уточнила красавица, – или покуда я не верну свои крылья как-нибудь иначе.

Князь усмехнулся: мол, попробуй!.. Держа сверкающую накидку левой рукой, правой дернул застежку на своем плече, подхватил падающий на песок тяжелый плащ и протянул деве:

– Накинь, а то скоро тут будет моя свита. Незачем им на княжью невесту таращиться… Как тебя звать-то, душенька?

– Имя мое тебе ни к чему. Зови Лебедью…

Часть первая Клад

1. Шишига

– Пусти переночевать, хозяин добрый! – поклонилась путница крепкому седовласому мельнику. – Семья покойного мужа меня выгнала, чтоб наследством не делиться. Иду к своей родне, а тут – гроза…

Собравшиеся вокруг мельника родичи и батраки разглядывали странницу: повязанный по самые глаза темный вдовий плат, серый сарафан, вдрызг разбитые лапоточки.

– Гроза и впрямь скоро грянет, – откликнулся мельник. – Грех гостью с порога гнать.

– Спасибо, хозяин ласковый, – снова поклонилась женщина и смелее подняла глаза на людей.

Молода была вдова. Лет, поди, двадцати пяти.

Статная, крепкая, сильная. Волосы темно-русые, глаза темные, взгляд умный, цепкий, живой.

– Хозяин? Это кто здесь хозяин? – раздался вдруг тихий страшный голос, похожий на змеиное шипение. – Здесь только одна хозяйка. Мельница моя. И хозяйство всё – мое. Мне и решать, кто тут ночует, а кто – нет!

Люди в тревоге расступились, и перед путницей оказалась старуха поразительного вида. Кика шита речным жемчугом, белая льняная рубаха, юбка из дорогого привозного аксамита. А сама старуха – длинная, тощая, высохшая, как рыбья кость. Горящие злые глаза глубоко запали в глазницы.

– Не серчай, бабушка, Гордея свет Вышатична, – поклонился старухе мельник.

«Бабушка? – удивилась про себя путница. – Этот седой человек ей не сын, а внук?»

Гордея Вышатична продолжала гневаться:

– Смерти моей ждете? Я вас еще всех переживу. Я трех сынов схоронила, да пятерых внуков, да двоих правнуков! И вас всех схороню!

Гостья глядела на хозяйку и вспоминала старых до белизны змей, переживших свой яд.

Эта старуха свой яд не пережила. Она им просто сочилась.

Обернувшись к путнице, Гордея холодно бросила:

– Я такого обета не давала, чтоб со всей Славии бродяжек привечать. Ни к чему ты здесь. Пришла незвана, уйди негнана!

– Дозволь сказать, бабушка, – тихо вмешался мельник. – Человека в грозу в дом не пустить – богов прогневить. Перун-Громовник и покарать может. Молнией в крышу…

За лесом откликнулся дальний гром.

Старуха с прищуром глянула на подходящие из-за леса тучи, словно увидела за ними грозного великана с молнией в руке.

– Ну… будь по-твоему, пусть приблуда остается. Только чтоб в доме не ночевала, еще стянет чего… Пусть ночует в амбаре, что над мельничным прудом.

Кто-то из батраков ахнул.

– Бабушка, – попытался заступиться за гостью мельник, – может, хоть на сеновале? Что она там украдет – охапку сена прошлогоднего?

– Вот дождешься моей смерти – тогда командуй… И чтоб еды ей не давать! Моего добра не хватит – нищих угощать… – Гордея обернулась к путнице: – Как звать-то тебя, гостьюшка дорогая?

На последних словах голос ее задрожал от ненависти.

Странница ответила кротко и спокойно, с глубоким поклоном:

– Ты, Гордея свет Вышатична, мое имя угадала. Сказала ты: «Пришла незвана…» Незваной меня люди зовут…

* * *

Незвану отвели в амбар, покосившийся над прудом так, что вот-вот был готов рухнуть в воду, и оставили одну. В амбаре был свален всякий хлам: сломанная прялка, груда протертой до дыр обуви, какую не взялся бы чинить ни один сапожник, и облезлый кожух из овчин, на который путница тут же уселась.

Со скрипом приоткрылась дверь, в амбар заглянула светловолосая, голубоглазая девчушка лет двенадцати. Заговорила веселым шепотом:

– Эй, гостьюшка… Незвана, да? Я тебе поесть принесла. Только тихо!

И протянула путнице ломоть хлеба с горсткой каши на нем.

– Спасибо, девонька, – протянула Незвана руку за угощением. – Как тебя зовут-то, добрая душа?

– Дарёной кличут.

– Родня хозяйская? – поинтересовалась Незвана, делая вид, что не заметила потрепанной одежонки на девочке.

– Нет, батрачу. Да всё равно уйду скоро. Плохое место. А скажи-ка, добрая женщина, пока ты странствовала, не встречался ли тебе человек: по виду бродячий торговец, при нем лошадка навьюченная, а на правой щеке у него – красное пятно от ожога, большое такое, во всю щеку?

– Не встречала. Да я по свету недавно брожу, только как овдовела… А кого ты ищешь, девонька? Родич он тебе?

Дарёна отмахнулась:

– Коль не встречала, так и говорить не о чем… Ты ешь на доброе здоровье!

Пока путница ела, девчушка, стоя в дверях, рассказывала про дела, что творились на мельнице.

Оказалось, Гордея в юности чем-то угодила черту и за то попросила у него долгой-предолгой жизни. А долгой-предолгой молодости попросить, дура, не догадалась. Вот и живет второй век да злобствует на весь свет. Младший правнук, Прибыша, любит батрачку Милану, но старуха запрещает им пожениться. А когда Прибыша с Миланой захотели вдвоем уйти с мельницы – пригрозила проклясть правнука. Проклятие старшего в роду – страшная сила…