Виашерон 7. Обретение Силы, Том II

— Там ещё с тобой женская половина Рунсвика шибко переговорить хотела, — подал голос Фобос. — Я бы без рейдового отряда к ним не выходил.

— На тему?

— На тему священности брака, а также насколько негативно влияет на его крепость наличие борделя, строящегося посреди деревни, — оскалился тифлинг.

Окружающие сразу загалдели.

— Бордель?!

— Что?

— Нормааааально!

— Твою… Кто разболтал? — устало выдохнул я, игнорируя шквал вопросов.

— Какой-то строитель, что в местной наливайке бухлом закупался. Ехидничал, что вскоре трактирщик потеряет всех клиентов.

Для начала я оторву Гальгрону его бороду! А дальше посмотрим.

— Понятно. Позже займусь усмирением народного гнева. На завтра у вас поручений нет. Можете заниматься своими делами. Однако, если кто-то из вас решит помочь на стройке для её ускорения, я это запомню. Я пошёл, мне рано вставать.

Ночевать я ушёл в дом, оккупированный Авророй у несчастного старосты. Вчера было до не того. А сейчас ничто не мешало добиться уединения в тесной, но уютной избушке пенсионера.

Я не успел толком погрузиться в сон, как ощутил объятия со спины. Так и отрубился.

* * *

С предводителем шизанутых Чёрных Фреймов уговор был встретиться в 5 утра, поэтому уже за полчаса до этого я осматривал выбранную мной точку. Одинокий дуб подле мельницы, где мы когда-то скрывались с ребятами от погони из Гейлкросса.

Место открытое и хорошо обозреваемое, если не залезать совсем уж в кусты. В них продираться я не стал, а забрался на вершину дерева. С помощью Брута это получилось легко и просто, словно мы поднимались по лестнице.

С макушки дуба потенциального врага я не заметил. Вот зевающего мельника — да. Белобрысый мужик отливал прямо с холма, отойдя едва на десяток шагов прочь от здания.

За пять минут до назначенного часа в ста метрах от моей точки мягко хлопнул портал. Из него показалась долговязая фигура. Под два метра роста. Прямо каланча. При этом тело худое до сухости. Его даже жилистым не назовёшь. Руки длинные — до колен.

Шагал он… странно. Как цапля. Как… Маджестро. При ходьбе опирался на сучковатую палку.

На нём мешком висела ткань грязно-бордовой мантии. Под ней проглядывались серые штаны, слишком широкие для его тощих, как спички, конечностей. И ещё какие-то не то ленты, не то тряпки развевались вокруг его головы, рук и плеч. Словно мутный ореол.

Спрыгнув наземь, показался ему на глаза, что не вызвало никакой реакции у моего визави. Он подходил всё ближе, а я никак не мог сложить два и два. Пазл не сходился. Пасьянс не складывался. Мои глаза говорили мне одно, а фрейм — совершенно другое.

Когда расстояние сократилось ещё сильнее, я ощутил чувство на грани отвращения и шока.

НикПодрывник[4], аракокра, инквизитор, Освободители, 130й уровень, 159к ХП.

Мой взгляд попеременно опускался к его фрейму, и поднимался вверх — к голове.

Матерь Божья… Что у него с лицом?!

Уже давно ничто не выбивало меня из колеи так же сильно, как вид игрока, стоящего передо мной прямо сейчас.

Первое, на что я обратил внимание — глаза Ника. Ярко-алая нездоровая склера, белая радужка и чёрные зрачки размером с пуговицу. Будто он под наркотой… или испытывает сильнейшую боль.

В последнее верилось охотнее, учитывая его внешний вид.

Если бы прохожий мимолётно скользнул взглядом по лицу инквизитора, он принял бы его за человека. Не за прямоходящую птицу из народа аракокра. Однако стоило приглядеться хоть на секунду дольше, как ты невольно начинал подмечать нестыковки. Странные детали.

Форма головы — узкая и вытянутая, похожая на грифа или стервятника. Вместо перьев макушку игрока украшали тёмные короткие волосы, но свою шевелюру он иметь никак не мог. Чисто физически. А значит — это был парик. Скверно сделанный, ещё бы, при текущих-то технологиях, парик.

Я не видел и характерного птичьего клюва. Лишь едва заметные следы слегка выпирающих костей в местах, откуда он раньше начинался. Кто-то… кто-то отпилил ему клюв. Рану обработали, но весьма грубо и неаккуратно.

При дыхании это подобие рта слегка раскрывалось, и в его глубине проглядывали зубы и выдвинутые вперёд челюсти. Которых у аракокра опять же не могло быть по анатомии. Правда, его клыки и резцы сияли характерным металлическим блеском. Погрузили же их, судя по всему, в деревянную вставную челюсть. Такую я лицезрел давным-давно, когда в четыре часа ночи бродил по википедии и наткнулся на историю стоматологии сквозь века.

Что?.. Зачем?..

Впрочем, даже эти детали не вызвали у меня ту реакцию шока и отвращения. Всё лицо Ника покрывали волдыри и шрамы. Следы сильнейших ожогов. Ни одного пера. Словно ощипанная курица, которую бросили жариться на сковородку и забыли выключить плиту. Характерная чёрная корочка вместо здоровой кожи.