Красно-фиолетовая требуха вываливается наружу и свешивается гирляндой к его коленям. Нападающий хрипит, и алая пена появляется в уголках его рта. Глаза закатываются, демонстрируя белки.
Приблизившись, шепчу ему на ухо.
— Кхеннарии не следовало экономить на профессионалах.
Отворачиваюсь, и клоны наносят пять синхронных атак.
Адреналин немного спадает, и меня вышвыривает из состояния аффекта.
Курт лежал чуть в стороне. Дышал с хрипом и присвистом. Под коричневым мехом на боку расплылся здоровый синяк с кровоподтёком. Из тринадцати тысяч осталось шестьдесят восемь единиц. Его ударили походя. Не в серьёз. И всё равно он едва не погиб.
Аккуратно коснулся корпуса, присаживаясь на колено, и пёс тут же заскулил.
Придержав голову, влил в пасть исцеляющее зелье. Дыхание постепенно выровнялось. Хвост ожил, стуча по брусчатке бодрую мелодию. Ещё через минуты варк’раст аккуратно поднялся на лапы и встряхнулся. Обнюхал себя и меня. Шумно гавкнул.
— Лучше? — потрепал его по шее.
— О чём ты? Тебе спасибо! Видишь, твой друг дятел, который щёлкает клювом посреди опасной зоны. Если б не помог, мне хана.
— А то. Знай наших.
Оглянувшись, оценил обстановку. Пешеходы предпочли удалиться. Лишь посреди узкой улочки лежали два изрезанных тела. Кровь щедро залила мостовую. Уборщица скажет в мою честь пару ласковых.
Безымянный убийца, 105й уровень, элитный. Оба дроу, что немудрено. Вряд ли Кхеннария До’Эт решила бы нанять инородцев.
Как-то запоздало система разродилась уведомлением.
Курт вспыхнул левел-апом и на радостях мигнул, телепортируясь вокруг меня ворохом хлопков.
Обыск принёс 175 золотых и один флакон яда.
Незримые мучения
Солнце окончательно скрылось за горизонтом, погружая город во мрак.
Перекусив в трактире — Курт за свою храбрость заслужил кусок лучшей вырезки, я спустился в подвал.
В главном зале собралась вся троица. Дроу привычно сидел в кресле, а Нактас и Ракаш о чём-то оживлённо спорили.
— … из ума выжил старик! — надрывался тролль. — Думаешь он просто заявится в Собор как ни в чем не бывало? Остроухий паскудник хорош, но он не всесилен!
— Я рад такой высокой оценке моих способностей, Ракаш, — скорчил ему кривую ухмылку.
— А, Гвинден, — приглашающе взмахнул рукой старый наг, — не обращай внимание. Этот недоросссль просссто не понимает, на что ссспособны нассстоящие Эфирные тени.
Тролль всплеснул руками.
— Я лишь говорю, что мы не можем бездарно просрать наш единственный шанс за сотни лет. Если ушастому не удастся, — мясистый палец указал на меня, —
— Довольно, — твёрдо бросил Цабал. — Как ты понял, мы расшифровали журнал Аристрага.
— Окей, и где находится ваш товарищ?
— Где-то в Великом Соборе Ордена Алого Рассвета, — торжественно сообщил дроу.
— Так говоришь, как будто это должно было мне что-то сказать.
Возмущённое сопение тролля в стороне от меня должно быть слышали посетители трактира, а сам он принял вид, который как бы говорил: “Дайте мне кирпич, я ему въебу”.
— Тебе повезло, что раньше не доводилось с ними сталкиваться, — игнорируя Ракаша заметил Цабал. — Это цепные псы Императора. Посредники, которые позволяют ему вести боевые действия чужими руками, сохраняя свои в чистоте. Которые позволяют отрицать, что он имеет какое-либо влияние на Орден и всячески осуждать их агрессию и жестокость. Ведь технически, Орден никоим образом не относится к армии Империи Света или каким-либо государственным структурам. Кроме того, напрямую не подчиняется никому кроме своего Гранд-мастера. Поэтому на них не распространяется заключенное перемирие.
— Удобно, — хмурясь, отозвался я. — Не очень приятные ребята, я так понимаю?
— Люто ненавидят Тёмный союз. Готовы уничтожить всех его представителей до последнего Разумного. Независимо от пола и возраста. Фанатики в худших их проявлениях, — скривился дроу. — Считают, что мы все вышли из Бездны, поэтому убивать нас не просто хорошо и правильно, а настоящий святой долг каждого члена Ордена.
— И где-то у них в соборе спрятан ваш заложник?
— Верно.
— А сам собор где расположен?
— Порядка ста-ста двадцати километров от Ластхельма — столицы Оснии, — задумавшись, ответил Цабал. — У них там настоящая хорошо укреплённая крепость. Проникнуть будет нелегко, но тебе — по плечу.