VHS

это даже не мерзко, хотя и должно бы

и я даже не злюсь на себя за банальность

так заметно

вдруг на улице похолодало так заметно

что ты стала кутаться в нарядные коконы даже дома

подолгу смотрела на крошки на месте где стояла тарелка

на столе – по нему и не скажешь сколько пепла роняют пьяно

сколько льют на его ножки несчитанных литров

как себе позволяют то, что не стыдно даже, а просто глупо

ты когда вскипел чайник не хотела вставать со стула

(книжка – не помнишь ни строчки – так приятно греет колени

опустила с ней руку и забыла напрочь если честно)

повернула голову – уперлась взглядом в стену

потом спустя много лет на каком-нибудь случайном фото

если бы тебе показали увидела бы свой профиль

и вдруг как волна паники окатила бы сзади бёдра -

как дико понять что была а ведь не задумывалась красивой.

час за часом обещала себе но не вышло

не вошло (что ты тоже не прочь бы в разгар превышения нормы)

интересно так – кто-нибудь когда-нибудь думал

что тоски хуже нет чем когда на чайный пакетик смотришь

и отводишь взгляд в сторону а он упирается молча

как-то вяло и сумрачно в лето текло долгожданное время

и весна оказалась серёжками за десять гривен

(их смеясь покупали и тебе вероятно на морском берегу

где такое мелкое мелкое сладкое море

где медузы пугают того кто ничего не боится

где листья деревьев крадут дневной свет у медпункта

чтобы чмокнуть в неловкости между сигаретами взрослых

где за день ты успеешь влюбиться представить во время обеда

вашу пару – надушиться чем-то, цокая по коридору

потому что тушь лучше даже я знаю у ани

потому что полина оказалась такой странной и стервой

и прийти где медлительно переступают на месте

и расстаться разомкнув руки на пыльном московском вокзале)

а лето не удивило ничем волшебным (как зима в подмосковном городе

когда несколько дней – я не знаю, правда, даже сейчас – вот это да удивило

этот снег был мне пуховым одеялом которым мама в холодный вечер

оборачивает всю тебя – лучше просто невозможно придумать)

а любовь моя оказалась шестью буквами, тяготящей фонемной условностью

вдруг на улице похолодало так заметно

а я даже не могу твоих

330

как давно, о как давно

по тебе скучала

слов боялась я своих

ночью всё смотрела

как ты в отдаленье спишь

или вспоминала

что красивее кудрей

в мире не бывает

то ли вечер, то ли дождь

то ли крымский сумрак

то ли роща, и ладонь

с горкой земляники

то ли в спину, как крюком,

от прикосновенья

то ли режу я хурму

для тебя в метели

ритма то ли в тех стихах,

в пульсе ли не было

то ли ничего не было

то ли ничего не было

то ли ничего не было

только лучше б было так

– в обморок от взгляда -

чем не видеть и не ждать

рада

рада

рада

рада

милый одиссей!

пара сотен дней – тридцать сотен лет – а по сути равно

в колкость стольких зим, в бездыханность снов – нам туда, но ком

не хотел стоять в горле всхлипом в ночь, в глазе пеленой

и летел стеклом мягким, как трава, дождь из фонарей

плыли корабли – тридцать сотен лет – пару сотен дней

ком лежал на дне, рыбы ели ил.

каждый, кто забыл,

как, затихнув, грусть, вдруг ревёт со дна, -

был в нуле земли – пару дюжен раз, тройку стрелок дня.

ты вернёшься в дом, будь хоть пьяный бог, будь хоть одиссей

кошке скажешь: "ну, ты же хочешь есть?" и без мыслей шерсть

будешь гладить вверх, глядя на часы, где примерно шесть

будет не-часов, не доживших до

безмятежных цифр. листьев решето

кинет: "решено!" в влажный гул дорог, в твой внезапный бег

каждый, кто не смог, хоть и был сильней,

сделать взмах – любовь! – сделать всё – скорей!

каждый будет стыть, падая в тоску, уходя в себя

пару сотен дней, тридцать сотен лет – в общем, так, ….

тихое

(дорогая) как жизнь? (я скучаю безумно)

пролистав пару сотен чужих фотографий

я вдруг вспомнила (снова,

как каждым утром)

что (…)

да, конечно, потом как-нибудь.

и, ты знаешь, мне жаль, что не знаю твой индекс,

что немодными стали бумажные письма

(хранящие запах) и что курить вредно

что есть разница между черешней и вишней

что любой третий встречный

гораздо мне ближе

тебя. (la la la)

such ridiculous letters

i've promised to you not die

until i

haven't grown up. tomorrow

you'll be married (la la)

i have promised to you

(ла ла ла) милиграмм нашей грусти

размыла вода, и он тонеt в

кислотно-дождливой эмульсии.

(la la la) i have promised you

(la la la la)

пожелай мне, чтоб осенью

снилась только листва

acta diurna

кроша картонные изгибы желтых пальцев

я спектр нежности тень полночных деревьев

изгибы скрепок гибкость скрипок холод кварца

тот кто устал от тихого "не верю"

тот кто стоит шатаясь за неверной дверью

"вы в сотый раз рюкзак назвали ранцем"

внутри роится черный вязкий улей

а шелуху сдувают воздуха порывы

и если слово вылетает пулей

(тот кто молчит – от острого "но ты ли")

и не работает сознанья ржавый cooler

который пару дней уже как умер

и тащит лопости в воспоминаний пыли

наверное неважно и неверно

что не сейчас

404 error: "не тебя (прости)"

504 gateway: "дай мне время"

а так

но порою ей так не хватало

теплых рук и щеки на щеке.

даже музыки было мало

и фигуры в знакомом плаще.

но – порою. а так – хорошеет,

и презрительно-грустно звенит,

что "едва ты мне станешь евой —