Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти

Потом Марк задал мне несколько вопросов о моем страхе смерти и о моих детях, и я ответил на них, но при этом поинтересовался, что Марк думает о своих вопросах и моих ответах. Терапия — это сменяющие друг друга взаимодействие и размышление об этом взаимодействии.(Я еще остановлюсь на этом, когда буду развивать свои идеи по поводу «здесь и сейчас».) Наконец сеанс с Марком иллюстрирует синергию идей и отношений: на этом сеансе, как и на большинстве других, были задействованы оба фактора.

Максима Теренция и самораскрытие психотерапевта

Теренций, римский комедиограф II века до нашей эры, — автор афоризма, крайне полезного для работы психотерапевта над собой: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо».

В конце сеанса Марк собрался с духом и задал мне вопрос, который долго держал в себе: «Как вы, психотерапевт, расцениваете всю эту историю с Руфью?» Я проявил эмпатию, сказав, что время от времени и мои пациенты пробуждали во мне сексуальное влечение. Я добавил, что это справедливо и для всех других психотерапевтов, которых я знаю.

Марк задал довольно щекотливый вопрос, но, услышав его, я решил руководствоваться афоризмом Теренция, вспомнил собственные переживания по сходному поводу и поделился ими. Каким бы отвратительным, жестоким, запретным и чуждым вам ни был опыт пациента, вы всегда сможете найти в своей памяти подобные моменты, если, конечно, готовы погрузиться в собственную тьму.

Начинающим психотерапевтам я посоветовал бы использовать аксиому Теренция в качестве мантры. Это не даст им забыть о том, что их пациент — прежде всего человек, а кроме того, поможет обнаружить сходные переживания внутри самих себя, что, в свою очередь, будет способствовать подлинной эмпатии. Афоризм Теренция особенно полезен в работе с пациентами, страдающими страхом смерти. Если вы хотите добиться полноценной терапии с такими пациентами, вам придется открыться навстречу собственному страху смерти. Я вовсе не хочу сказать, что это легко, тем более что ни одна учебная программа не готовит психотерапевтов к такому виду работы.

В течение последующих десяти лет мы с Марком провели два кратких терапевтических курса, связанных с рецидивами страха смерти. Один был вызван смертью его близкого друга, второй — перенесенной им самим операцией по удалению доброкачественной опухоли. В обоих случаях улучшение последовало уже после нескольких сеансов. Наконец Марк почувствовал себя в силах работать с пациентами, которые подверглись химиотерапии и начали испытывать страх смерти.

До этого момента я из педагогических соображений отдельно рассказывал о роли идей и роли взаимоотношений с пациентом. Но пришла пора вновь объединить их.

История Патрика: всему свое время

Вначале основополагающая аксиома: идеи эффективны только тогда, когда существует прочный терапевтический союз.Примером может служить моя работа с Патриком, которая осложнилась из-за того, что я ошибочно пытался использовать идеи раньше, чем был установлен прочный терапевтический союз.

Патрик, 52-летний пилот, посещал меня на протяжении двух лет, хотя и нерегулярно, так как его международные полеты осложняли составление графика. Когда его на полгода перевели на работу в офис авиакомпании, мы решили воспользоваться этим временем и встречаться еженедельно.

Как большинство пилотов авиалиний, Патрик тяжело переживал кризис, недавно разразившийся в этой сфере. Авиакомпания вдвое сократила его заработную плату, поставив под сомнение пенсию, ради которой он работал в течение тридцати лет. Кроме того, он был вынужден проводить в полетах столько времени, что нарушение суточных ритмов и расстройство биоритмов ослабили его организм и привели к серьезным нарушениям сна. Картину усугублял несмолкающий звон в ушах — издержка профессии, с которой медицина ничего не могла поделать. Его авиакомпания не только не желала брать на себя ответственность за все эти проблемы, но и, по словам Патрика, вынуждала своих пилотов летать еще больше.

С какой целью он обратился ко мне? Хотя Патрик по-прежнему любил летать, он понимал, что пошатнувшееся здоровье вынуждает его искать новое занятие. Но еще больше Патрика беспокоили отношения с его подругой Марией — последние три года они были лишь сожителями, не более того. Он хотел либо наладить отношения, либо прервать их и разъехаться с ней.