Ветры перемен

Айзек Азимов Ветры перемен

The Winds of Change (1982)
Перевод: В. Гольдич, И. Оганесова

В месте с Элис Лоренс (трудолюбивой, умной и привлекательной женщиной, с которой работать - одно удовольствие) я составил два сборника. Первый - сборник детективов, второй - сборник фантастики; и туда, и сюда вошли лишь рассказы, специально написанные для этих сборников. Более того, в обеих книгах мы не указали точно авторов произведений и предложили читателю самому догадываться, если у него будет на то желание.

«Ветры перемен» - рассказ, написанный мною для сборника фантастики. Не знаю, правда, удалось ли мне спрятать авторство. В начале книги был помещен полный список всех авторов, и читатель, вздумавший разыскать «азимовский» рассказ, полагаю, вряд ли бы ошибся.

Но это не имеет значения. Я искренне уверен, что по некоторым параметрам рассказ «Ветры перемен» - лучший в предлагаемом вам сборнике. Вот почему весь сборник носит это название -не говоря уже о том, что оно мне просто нравится. Вообще-то я считаю концовку рассказа настолько сильной, что обойдусь без непременного послесловия - не хочу разрушать впечатление от книги. (И не заглядывайте сейчас в конец. Прочитайте рассказ!)

* * *

Джонас Динсмор вошел в кабинет президента факультетского клуба в очень характерной для себя манере, словно прекрасно понимал, что, хотя и имеет полное право здесь находиться, он не может рассчитывать на дружеский прием. Принадлежность к клубу угадывалась в уверенной походке, а быстрый взгляд, который бросил Джонас, оказавшись в комнате, говорил, что он готов к самой враждебной встрече. Джонас Динсмор был адъюнкт-профессором физики.

В комнате находилось два человека, которых он вполне мог считать своими врагами и при этом не бояться, что его посчитают параноиком.

Один из них - Гораций Адамс, стареющий декан факультета; не совершив ничего значительного, он умудрился обзавестись всеобщим уважением за многочисленные мелкие добрые дела. Другим был Карл Мюллер, чья работа по теории Единого Поля поставила его в ряд претендентов на получение Нобелевской премии (так он, во всяком случае, сам думал) и сделала первым кандидатом на пост ректора университета. Трудно сказать, какой из этих двух вариантов вызывал у Динсмора более сильный протест. В любом случае можно смело утверждать, что он презирал Мюллера.

Динсмор устроился в углу очень неудобного потертого дивана - два мягких кресла были уже заняты - и улыбнулся.

Он часто улыбался, хотя его лицо при этом никогда не становилось доброжелательным. Его улыбка была ничем не примечательной - уголки рта просто растягивались в стороны, но всякий, кто видел эту гримасу, неизменно испытывал неприятные ощущения. Круглое лицо, редкие, тщательно причесанные волосы, полные губы... Все это должно было прекрасно сочетаться с приветливой улыбкой - но почему-то не сочеталось.

Адамс пошевелился; казалось, он борется с раздражением, быстрой тенью промелькнувшим по его удлиненному лицу уроженца Новой Англии. Черноволосый Мюллер совершенно равнодушно и холодно посмотрел на Динсмора голубыми глазами.

- Я знаю, джентльмены, что нарушаю ваше уединение, - заявил Динсмор. - Однако у меня нет выбора. Меня пригласил Совет попечителей. Возможно, они поступают жестоко. Я уверен, Мюллер, вы ожидаете сообщения, в котором будет сказано, что попечители выбрали вас ректором. Вполне естественно, при этом должен присутствовать профессор Адамс, ваш учитель и соратник. Но зачем, Мюллер, они позвали меня, вашего скромного и постоянно проигрывающего соперника?

По правде говоря, я подозреваю, что, став ректором, вы немедленно порекомендуете мне заняться поисками нового места работы, поскольку на следующий учебный год мой контракт продлен не будет. Получается, что я здесь очень кстати - вы сможете без всякой задержки объявить мне эту новость. Жестоко, зато эффективно.