Ветер войны

Вскочил, точнее сказать, кряхтя, поднялся на ноги. Увидев прямо перед собой круп другой лошади, всадил в него меч по самую рукоять. Вороной конь взвыл от боли и унесся прочь, заодно прихватив с собой клинок. Абигор выругался, поднял с земли оброненный топор, скользкий от грязи и крови; как следует размахнулся, ударил в спину другому всаднику. Ангардиец завопил и безуспешно попытался дотянуться до рукояти. Потеряв равновесие, рухнул с лошади.

Абигор молча свернул ему шею.

Везде было одно и то же. Мельтешащие люди, лошади, кровь, грязь, шум битвы. Он снова поднял с земли чужое оружие; на этот раз – длинный имперский меч.

– Ко мне, воины! – прокричал Абигор бессмысленный приказ, который утонул в общем гвалте.

– Слева!

– Сзади!

– А-а-а!

Абигор отбил атаку очередного всадника. Подсек передние ноги лошади другого. Хотел добить седока, но споткнулся и снова упал. Крайне неудачно – приложился головой прямо о шлем убитого легионера, того самого – долговязого центуриона, что заколол в начале битвы.

Какая ирония!

Надо же, ублюдок и с того света нашел как отомстить.

В ушах слышались собственное хриплое дыхание и уханье сердца. Небо качалось и, казалось, сейчас рухнет. Абигор осторожно ощупал голову. Вроде бы цела, но, если продолжать здесь валяться – наверняка какой-нибудь лошади покажется удачной мысль раздавить ее копытом.

Он перекатился на живот и чуть не блеванул. Все вокруг превратилось в пляшущее мутное пятно.

Меч! Где же меч?

Почти вслепую Абигор принялся шарить руками по грязи.

Боги. Как башка-то болит!

– Вон еще один! – раздался громкий выкрик. Одновременно очень далеко и будто бы внутри собственной головы.

Каким-то крохотным остатком разума удалось понять, что говорили на ангардийском. Враг, значит. Где чертов меч?

– Прикончи ублюдка.

Пальцы сомкнулись вокруг рукояти. Абигор перекатился на спину и просто выставил оружие вперед.

– А-ах-а… – захрипел легионер, глядя на полоску стали, глубоко вошедшую ему в живот. – Не так… – вместе со словами он выплюнул кровь и осел.

– Варварское отродье! – заорал другой солдат.

Абигор видел, как тот несется на него, замахиваясь мечом, но сил сопротивляться не осталось. Собственный клинок засел в теле врага, вовремя не достать. Да и просто встать на ноги – уже невмоготу. Лучше принять такой конец – погибнуть в бою.

Славная смерть.

Легионеру оставалась всего пара шагов. Абигор мог различить налитые яростью глаза на перепачканном грязью и кровью лице. Вот враг обеими руками сжимает занесенный над головой меч.

Сейчас…

Обезумевшая лошадь без седока снесла незадачливого солдата, отбросив того на десяток шагов.

Абигор почти разочарованно поднялся. Упираясь ногой в тело легионера, который едва его не прикончил, вытащил меч. Не питая особой надежды, бросил взгляд наверх, туда, где в дымке маячил силуэт каструма… и увидел, как темная лавина несется вниз по склону.

Усталость мигом улетучилась.

– Сражайтесь, волки! – закричал он, разрубая грудь так кстати подставившемуся под удар очередному солдату, – убивайте всех! Не брать пленных!

Не сегодня день его смерти. Боги подождут.

Абигор отразил атаку следующего легионера, толкнул его плечом и отпрыгнул от пронесшегося всего в шаге всадника.

Не сегодня!

Он перехватил клинок двумя руками и с размаху всадил его в грудь упавшего легионера, пробив кирасу. Красные рубины рассыпались по блестящему нагруднику.

Не…

Громыхнуло.

Как странно. Тучи не были похожи на грозовые.

Еще один раскат.

Только это не гром вовсе.

Абигор повернулся к спешащему на помощь подкреплению. Воины были уже близко, видны людские фигурки. Но теперь они бежали не вниз, а к блестящей сталью шеренге легионеров, которые показались с другой части склона.

Залп!

Абигор увидел, как полыхнули винтовки. Как дымок окутал отряд ангардийских стрелков. Как десятки фигурок его людей споткнулись, упали и остались лежать на склоне.

Залп!

Еще больше воинов клана стали неотличимы от усеивающих склон камней.

Абигор опустил меч.

Паладин

Алая змея выползала из ворот Храма, словно по волшебству распадалась и тут же превращалась в ровные линии на белой тарелке пустующей площади. Сегодня на Храмовую площадь не допускался простой люд. Отряд за отрядом паладины строились для приема важных гостей.

Настолько важных, что последние два дня слуги и садовники не знали покоя, а приор Аттик заставлял своих подчиненных раз за разом отрабатывать построение.

Когда-то Ивейн трепетал, стоя вот так, плечом к плечу со своими братьями. Раньше он чувствовал себя с ними одним целым. От ощущения себя частью величайшей силы в мире – Ордена халду, замирало дыхание. Теперь же, когда открылась правда (не вся, но Ивейну и части хватило) – он не испытывал к ним ничего, кроме жалости. Хотя они готовились встречать самого императора, а Ивейн смотрел на сие грандиозное зрелище с балкона в компании новичков.

Негоже калеке приветствовать столь светлых особ. Для встречи императора отобрали только лучших. На ярком солнце горели золотом пуговицы и пряжки ремней, блестели вощеные сапоги. Высокие, статные паладины выглядели как близнецы.