Ветер полыни

Буря безумствует. Вырывает из земли полынь. Бросает в лицо. Набрасывается. Обжигает. Сдирает кожу и плоть. Я кричу. Горло саднит горечью. «Вон она! Стреляй!». Шен. Лаэн. Гис. Га-нор. Лук. Проклятые. Топот копыт. Кружится хоровод. Воет ветер. Больно. Тиф смеется. И весь мир пожирает огонь.

Я со стоном открыл глаза. Приподнялся на руках. Вокруг было темно, но это не помешало мне почувствовать, что вселенная закрутилась волчком, в голове лопнула огненная слива, ладони дыхнули жаром ожогов, и я вновь растянулся на вонючей сырой соломе.

Крепко мне досталось! Посох проклятого колдуна - ужасно тяжел. Хорошо, не проломил череп. Удивительно, что я остался жив.

Аккуратно повернувшись, я вскрикнул от кинжального укола в ребра и несколько ун лежал, не шевелясь. Восстанавливал дыхание и приходил в себя. Острая резь медленно и нехотя отпускала левый бок. Кости сломаны. Как пить дать. Боль такая, что ноющее правое запястье, куда угодил первый удар хилсса, а также обоженные ладони кажутся чем-то несущественным и далеким.

Ублюдочный некромант! Пожалуй, впервые в жизни меня столь мастерски отделали.

- Лаэн, - просипел я. - Лаэн!

Нет ответа.

Я сцепил зубы, попытался сесть и потерял сознание.

Мне снился тот же самый кошмар, что и в прошлый раз. Раз за разом он заканчивался огнем, и раз за разом им же и начинался. Плавая в этом сгустке хаоса, я не находил выхода. Помню, что несколько раз просыпался и вновь проваливался в забытье.

Кто-то приходил ко мне. Посмотрев на меня, наклонился и положил руку на лоб. Сухая горячая ладонь обожгла кожу пламенем, пожравшим боль. Непослушными губами я попытался спросить, где Лаэн, но мне приказали спать, и я уснул…

На этот раз пробуждение оказалось не столь ужасным. Я осторожно сел и ощупал голову. Никаких шишек и ссадин. Бок тоже молчал. Кончиками пальцев я дотронулся до ребер, но и они не дали о себе знать - дышалось легко. Ожогов на ладонях не было.

Странно.

Исцеление не приснилось? Тогда кто это сделал? Шен?

- Шен… - позвал я.

Нет ответа.

Вокруг - непроглядная темнота. Глаза привыкали к ней безумно долго, но наконец-то я смог различить место, где оказался. Это была узкая камера, которую можно пройти из конца в конец шестью шагами, а потолок, при желании, - достать рукой. В дальнем углу узилища - мерзко пахнущая дыра, в шаге от меня - толстые прутья решетки. На полу - вонючая солома. И, кажется, блохи или еще какие твари - я весь чесался.

На всякий случай, я проверил решетку на прочность.

- Проклятье! Чтобы ее выломать, нужна сила блазга.

И тут же из темноты раздался ответ:

- Это твой таква думать. Она кварепче, чем квазаться, человече.

Я не вздрогнул, хотя надо было. Этот умник смог меня напугать. Напротив моей камеры располагалась другая, но кто бы мог подумать, что в ней кто-то есть?

- Забери меня Бездна! Не верю.

- Квагун не любить тех, квато не верить, - осуждающе донеслось из мрака. - Но это не менять дел. Решетка прочна. Мы уже пробовать. И не раз.

- Печально, - сказал я первое, что пришло в голову. Того, кто со мной разговаривает, видно не было. Лишь в одном месте камеры мрак казался гуще, чем в других. Судя по очертаниям - действительно, блазг. Здоровый. Не какой-нибудь мелкий лягушонок из болота, а вполне себе настоящий квагер[30].

Последние слова я произнес вслух, и мой собеседник довольно рассмеялся кваканьем раздувшейся от радости жабы.

- А твой червяква в рот лучше не кваласть. Ловква подметить. Да.

- Что квагер делает так далеко от родных болот?

- Путешествовать. Путешествовать, да. По воле Квагуна.

Говорил он гораздо хуже, чем старина Ктатак, но вполне сносно. Многие из его племени и десяти человеческих слов не могут произнести, чего уж говорить о связной речи? Человеческий язык для гортани болотных жителей непрост. Общаясь между собой, ребята предпочитают квакать.

- Мы радоваться, что твой здоров. Даже думать, что уже уходить к Квагуну. В мир прогреть солнцем воды, теплого торфа и жирных червяквакваков.

- Рано мне к червяквакам.

- Таква и она таква думать. Потому и лечить твой. Мы так считать.

- Она? - тут же насторожился я.

Он заворчал, квакнул на низкой ноте и вздохнул:

- Кванечно. Она. Или твой бы не быть так бодр.

- Кто она?

- Ведьма. Отравляющая болото.

Мне потребовалось несколько ун, чтобы вспомнить, что Отравляющая болото - прозвище Проказы у народа блазгов. Подтвердились мои худшие опасения - мы попали в цепкие лапы одной из Шести.

Дурак! Самоуверенный дурак! Почему я не пошел вдоль берега?! Лучше бы потерял лишние недели, чем так бездарно попался! Мое решение двигаться через степь оказалось страшной ошибкой. И теперь за нее придется расплачиваться не только мне, но и Лаэн.

- Давно я здесь?

- Четыре раза солнце вставать.

Четыре дня!

- Меня привели одного?

- Твой совсем ничего не помнить, человече? Да. Твой был один.

- А женщина? Ты что-нибудь слышал о женщине?!

- Нет. Никваго, квароме тебя. Твой самка? - заинтересовался он.

- Да.

- Если ее и держать, то не здесь.

- А где? - встрепенулся я. Мысли о том, что могло случиться с Лаэн, не оставляли меня.