Ветер полыни

Мы наслаждались летом в начале осени и отдыхали после долгих блужданий по степи. Телега оказалась настоящим даром Мелота.

Миновал полдень. Лаэн проснулась. Шен попросил остановить и скрылся в высокой придорожной траве. Жрец, не оборачиваясь, произнес:

- Интересные вы все-таки люди.

- Почему?

- Не болтливые.

- Да и о тебе, приятель, этого нельзя сказать.

Он громогласно рассмеялся и изрек:

- Я направляюсь в Лоска. Могу довести до нее. Дальше уж, извиняйте - сами.

- Нас это вполне устраивает, - сказал я.

- Вот и славно.

- Далеко же ты едешь, - проговорила Лаэн, расчесывая волосы.

- И не поехал бы, да нужда заставила. Альса больше нет. Знаете? Город предан огню и мечу. Хочу добраться до Корунна через западный перевал. Лоска к нему ближе всего. А зачем еду, это уж, простите, мое дело.

- Мы давно не слышали никаких новостей, - сказал выбравшийся на дорогу Шен. - Что-нибудь известно про Альсгару?

- Цела Альсгара. Держится, как говорят. Готов проспорить свою душу, что до весны ее не возьмут. Городок кой-кому оказался не по зубам.

Целитель тут же повеселел, затем смутился и осторожно поинтересовался:

- А это точно?

- Ну… за что купил, за то и продаю, - несколько обиженно ответил Лерек. - Набаторские солдаты говорили именно так.

- Где ты их встретил? - небрежно спросил я.

- Много южнее. Больше недели назад. В одной деревушке. Их там было, как саранчи на поле моего папаши, да пребудет он в Счастливых садах.

- И что? Они тебе ничего не сделали? - Шен забрался в телегу.

Наш возница посмотрел на Целителя с удивлением:

- А зачем я им нужен? Или считаешь, что они хватают всех подряд? Это не так. В большинстве своем, вояки обращают внимание только на тех, кто оказывает им сопротивление. Крестьян так и вообще не касаются. Набаторскому королю вряд ли нужна пустая страна. Налогов с нее тогда не соберешь.

- Не трогают? - Шен прищурился. - А тракты отчего такие пустые?

- А ты, умник, долго ли путешествуешь, коли не знаешь ничего? - не выдержал жрец. - Сейчас по дорогам только такие дураки, как я, да простит меня Мелот, разъезжают. Умные люди в лихие времена по домам сидят и судьбу не искушают. Слишком много темной магии по стране расползлось. Теперь не знаешь, где наткнешься на зло.

- Магия? - сразу же навострила ушки Лаэн. - О чем ты?

Лерек сплюнул под колеса телеги:

- Да было тут… Недели с полторы назад. Я как раз с Альсовской дороги на этот тракт выбрался, и под вечер дернуло меня к одной деревеньке подкатить. Я, дурак, по глупости своей не подумал, отчего свет у них ни в одном окошке не горит… Сунулся, да вовремя почуял запах мертвечины. Сообразил. Ха! И мерин мой - не промах. Как рванули мы оттуда, насилу ушли. С тех пор стараюсь в поселки не лезть. Объезжаю за лигу. Да и, признаться честно, не так много деревень в центре равнин Руде. Большей частью все пустые земли.

- Так что? Мертвецы там были, что ли? - уточнил Шен.

- А кто, по-твоему, еще мог быть? Святые сподвижники Мелота? Говорю же. Воняло там, как на оскверненном кладбище, спаси нас всех Мелот. Ну, я и дунул. А они изо всех щелей повыскакивали, точно тараканы какие - и за мной. Да далеко не побежали, словно на стену невидимую наткнулись. Держало их что-то.

Знакомая ситуация. Как в Даббской плеши. Да и Гис о таких проклятых местах рассказывал.

- А что еще слышно? Как идет война? - не успокаивался Целитель.

- Я откуда знаю? - проворчал Лерек. - Слухами земля полнится, но сколь они истинны - еще вопрос. Говорят, все земли, восточнее этих - в руках набаторцев. Лишь Гаш-шаку, да Лестница Висельника держится.

- А запад?

- Когда я был южнее, говорили, наш. А когда на юге равнин оказалось полным-полно набаторцев, получилось, что наш, да не совсем. Новости доходят не быстро и большей частью они не первой свежести. Гильдия гонцов, конечно, старается, но сейчас война… в дороге всякое случается. Все что я знаю - земля от Радужной долины и до Клыка Грома под властью императора. Так что я туда. Да и вы, как погляжу, тоже…

Нара через два небо обложило, и пошел сильный дождь. Солома на телеге сразу промокла. Нам тоже пришлось не сладко. Вода прекратила литься лишь незадолго до темноты, и в тучах появилось чистое небесное оконце. В него заглянуло кроваво-красное, цветом очень похожее на альсгарскую вишню, солнце. Оно утекало за горизонт и последними лучами окропило степь кровью. На несколько минок весь мир окунулся в красные оттенки.

Ветер дохнул мне в лицо уже ставшей привычной полынной горечью, и мы оказались на перекрестке, рядом с растрескавшимся Лысым камнем. Тракт пересекался с узкой, потемневшей от невпитанной влаги, дорогой, идущей с востока на запад. Ярдах в шестистах по правую руку от нас, в быстро сгущающихся сумерках теплым светом мерцали многочисленные огоньки. Слуга Мелота, не обратив на них внимания, повернул налево.

- Останови, - попросил я жреца.

Он неохотно натянул вожжи и буркнул:

- Не советую.

Я промолчал, давая этим понять, что чужие советы мне абсолютно не нужны, но Лерек не успокоился: