Ветер Дивнозёрья

— Тая! Эй, соня-засоня, очнись! Ну же!

— Пушок?… — пробормотала она, зевая. — Тебя здесь нет, ты мне снишься…

— Я не снюсь, я в спальнике спрятался. А вот ты сейчас свою удачу проспишь!

Тут уж пришлось продрать глаза:

— Так вот кто спер мой пирожок!

— А тебе что, жалко, что ли? — надулся рыжий коловерша. — Я тут, понимаешь, спасаю ситуацию! Несчастный. Полуголодный. Но все равно на страже!

Насчет своих страданий Пушок преувеличивал: все, что оставалось на салфетке-самобранке, он уже успел подъесть и даже мед с усов не счистил.

— Я так рада тебя видеть, Пушочек! — выдохнула Тайка.

И это была чистая правда. Она-то думала, что очутилась в чужом краю совсем одна, но верный коловерша отправился следом. Наверняка ему тоже было очень страшно…

— Вот так бы сразу! — повеселел Пушок. — Ты не думай, я бабы Яги не испугался. Это была стра-те-ги-я! Ты ж меня знаешь.

Тайка не стала спорить, просто обняла его.

— Теперь мы точно со всем справимся. Я уверена!

— А то ж!

Коловерша подцепил когтем солененький огурчик и отправил в пасть. Спасибо, что не в мед макнул, гурман мохнатый.

Они проговорили всю ночь: вспоминали свои приключения, общих друзей. Пушок опять сватал Тайке Яромира, но та была такой сонной и усталой, что даже почти не сопротивлялась и не грозилась оборвать хвост неумелому своднику.

А ворона все расхаживала по подоконнику, мерно постукивая в стекло. Сколько ни гоняли ее, опять возвращалась, подлая. Под утро еще и дождь начал накрапывать: шуршал листьями, обволакивал, шептал-убаюкивал…

Ну как тут противиться?

* * *

— Чё не встречаешь, Тайка-царевна? Али заснула?

Скрипучий голос Яги раздался словно гром среди ясного неба, и Тайка аж подскочила, ударившись о лавку копчиком.

— Не сплю, бабушка!

Вторая попытка встать увенчалась успехом. Пушок сделал страшные глаза и, муркнув: «О-ой, я, пожалуй, пойду», — юркнул обратно в спальник и затаился. А Тайка выбежала на крыльцо — второпях даже кроссовки не надела.

Да-а, вечеринка у Яги, похоже, удалась на славу. Вместо душегрейки на ней красовалась лисья шубка явно с чужого плеча, в распущенных седых волосах застрял серпантин, ступа слегка покачивалась, шерсть Васисуалия аж сияла от блесток, в лапе кот держал коктейльный стаканчик с бумажным зонтиком и соломинкой.

Завидев Тайку, он отсалютовал ей стаканчиком и подмигнул:

— А ты вроде ничего, ведьма! Не шантрапа!

Потом вручил коктейль Яге и прошмыгнул за дверь.

— Ну как там, Васянь? — икнула бабка.

Из избы донеслось:

— Порядок! Ягусь, я на полном серьезе. Все сияет, аж глазам больно!

Пошатываясь, бабка выбралась из ступы и скомандовала:

— Лети-лети, чай, знаешь, где у тя стойло.

А затем вошла в дом — и давай ахать.

Тайке даже неудобно стало: ну подумаешь, прибралась немного.

— Ты мне вот что скажи, Тайка-царевна, — наконец вымолвила Яга, — спала али нет? Только честно отвечай, как на духу!

— Спала, бабуль, — покаялась Тайка, опустив глаза. Внутри все сжалось: а ну как Яга ругаться начнет? Еще и впрямь сожрать вздумает.

— А избушка, стало быть, не убежала… — Бабка в задумчивости почесала подбородок.

— Не-а…

А вот это было действительно странно. Ладно, в первый раз хоть Пушок бодрствовал, но потом-то они вместе отрубились.

— А я тебе говорил, — промурлыкал Васисуалий, — это она бардак не любит. Убирайся почаще али хозяйственных смертных в гости приглашай, и будет тебе щастье, Ягусь.

— Твоя правда. — Яга опустилась на лавку. — Да чё уж там, мне и самой так больше нравится. Скушна тут, панимаешь. Сидишь сиднем, кругом лес, одни волки шастают. Вот руки сами и опускаются — тут уж не до уборки. Одна отрада у меня в жизни — с бабульками до ночного клубу слетать, на дискотеку.

— Это вы у нас, что ли, были?

— Агась, в райцентре. Ну а где ж нам еще развлекаться? Не с волками же плясать? — Яга смущенно отмахнулась. — Ну, каюсь, грешна: оченно люблю энту вашу музыку. Ну, такую: тынц-тынц-тынц! Сразу силушки будто прибавляется. Ух, молодухой обернусь — и скачу до утра. А чё, скажешь, нельзя?

— Почему сразу нельзя-то? Можно! — Тайка, не удержавшись, улыбнулась. Ай да Яга!

— Вот то-то… Эх, поспать бы таперича!

Бабка, кряхтя, вскарабкалась на печь и ухнула в перину, раскинув руки в стороны.

— Сперва гостей выпроводи, Ягусь, — напомнил Васисуалий. — Обещала же.

— Ах да. Тока я уже влезла. Васянь, выдай Тайке-царевне клубочек. Ну, помнишь, тот, путеводный. Бери, царевна, не тушуйся. Он тя из леса на дорогу выведет. А там уж чапай, пока ноги зудеть не начнут, — как раз и дотопаешь до Светелграда.

Яга зевнула. Через мгновение с печи донесся раскатистый храп. Ну вот! А Тайка еще о стольком ее расспросить хотела!

Кот подошел и, сунув ей в руки клубочек, муркнул:

— В добрый путь, царевна. Чую, он тебе долгий предстоит.

— Спасибо! — Тайка с поклоном приняла дар.

А Васисуалий мягкой лапкой без когтей подтолкнул ее в спину:

— Иди-иди, пока Ягуся не проснулась. Спросонья она ух и злющая бывает. Сожрет как пить дать. Так что ты лучше у нас не задерживайся.

— А вы ей почаще выходные устраивайте, подобреет!