Ветер богов

— Оно нуждается в подтверждении?

— Нуждается.

Мария-Виктория предложила Скорцени стул и бокал. Лицо ее при этом покрылось паранджой строгости, если не суровости.

— Вы не ошиблись, господин штурмбаннфюрер, — первой сделала она несколько глотков. — Мне действительно нужно задать вам несколько вопросов. Я бы очень попросила не отказать мне в любезности ответить на них.

Вино было приторно сладким, каким умел наслаждаться разве что полковник Боргезе. Но Скорцени давно избрал для себя старые терпкие вина без кислоты и сладости и не собирался изменять устоявшемуся вкусу.

— Все зависит от смысла вопросов, — взглянул на часы. Завтрак был назначен на девять. Отъезд — на десять утра. В распоряжении оставалось не более получаса. Но и их Скорцени не собирался проводить на плоту, познавшем свидания стольких обреченных коммандос с их не менее обреченными возлюбленными.

«Как только Боргезе сумел додуматься до такого идиотизма?!» — все еще не мог успокоиться штурмбаннфюрер.

— Итак, вопрос первый…

— Был ли среди ваших гостей Вернер фон Браун, отчим «Фау»?

Скорцени нисколько не удивился ее вопросу. Наоборот, он вызвал у штурмбаннфюрера благосклонную ухмылку.

— Я понимаю: вы имеете полное право не отвечать на мой вопрос, — встревожилась княгиня. — А еще точнее — не имеете права отвечать на него.

— Что значительно точнее. Почему вы не задали его Боргезе?

— Потому что рассчитываю побывать здесь еще хотя бы однажды. Он попросту пристрелил бы меня, как шпионку.

— Вы убеждены, что я этого не сделаю?

— Знаю, что дважды не вешают, — традиция. Надеюсь, что она распространяется и на расстрелы.

— В любом случае она не распространяется на бедного, вечно молящегося монаха Тото? — пронзил ее испепеляющим взглядом Скорцени. В какую-то минуту княгине даже показалось, что он вот-вот выхватит пистолет и здесь же пристрелит ее. А что ему стоит — «первому диверсанту рейха»? Кто ему здесь, в Италии, и вообще в этом мире судья?

— Не стройте из себя мудреца: совершенно нетрудно было догадаться, что я обращаюсь к вам по его просьбе. Англичане и американцы давно интересуются этим «страшилищем Лондона». А в последнее время — особенно.

— Еще бы им не интересоваться фон Брауном! Но почему это обязательно должно растрогать меня? Вы хоть отдаете себе отчет, княгиня, что предстаете передо мной в роли английской шпионки?

Скорцени спросил об этом довольно спокойно. Однако Сардо-ни уже знала цену холодному спокойствию штурмбаннфюрера и обманывалась на сей счет крайне неохотно.

— Отдаю, естественно, — потребовалось мужество Марии-Викторин.

— Интерес Тото касался только личности фон Брауна?

— Это уже допрос, штурмбаннфюрер. Плот на озере Алессандра — еще не камера пыток гестапо.

— Если это воспринимается вами как упущение — то его легко исправить.

— Значительно сложнее, чем вам представляется. — Взгляд, который княгиня метнула в иллюминатор, казался мимолетным. Но что-то заставило Скорцени проследить за ним. В трех шагах от хижины маялись двое парней в форме коммандос. Но это были явно не те «евнухи», что пригнали сюда плот. Эти мордовороты в черных беретах вовсе не чувствовали себя обреченными. Они скорее были похожи на охотников, отчетливо понимающих, что дичь загнана в западню, и выстрел удачи потерял для них всякий налет романтизма. Десантные автоматы они не собирались прятать, а полами коротких черных бушлатов прикрыли просто так, для интриги.

— Княгиня, — рассмеялся Скорцени, — ну нельзя же так неуклюже играться в шпионаж! Прикажите этим ублюдкам убраться отсюда, не то я пристрелю их вместе с вами.

Мария-Виктория скользнула встревоженным взглядом по правой руке Скорцени, однако диверсант и не думал хвататься за кобуру.

— В таком случае у нас не получится разговора, княгиня, — еще тверже, почти угрожающе предупредил он. — Вообще никакого. Вам нужен именно такой исход нашей таинственной встречи?

— Извините, штурмбаннфюрер, — наконец решилась Мария-Виктория, и, зажав бокал ладонями, словно пыталась согреть своим теплом, она вышла из каюты.

— Ждите меня у охотничьего домика! — крикнула она коммандос. — Вы что, не расслышали, что я сказала?!

По тому, как неохотно эти головорезы повиновались княгине, Скорцени легко определил, что не она является их хозяйкой и у них нет особого желания повиноваться. Очевидно, коммандос прекрасно знали, кто находится в их западне и, конечно же, впали в искушение если не пленить Скорцени, то хотя бы укокошить его. Так или иначе, интерес прессы, награды и место в истории им были бы обеспечены.

«Твоя ошибка заключается в том, — жестко молвил себе Скорцени, — что воспринял визит на виллу “Эмилия” как встречу единомышленников или нечто похожее на доверительное совещание деловых людей. Совершенно упустив из виду, что и сам ты, и все остальные гости виллы немедленно привлекут внимание вражеской разведки. Непростительное легкомыслие, штурмбаннфюрер, непростительное…»