Веспасиан. Фальшивый бог Рима

— Это почему же? Вдруг нам повезёт, — возразил Веспасиан.

В тенистом саду в доме Гая царила приятная прохлада. Лёгкий ветерок приносил облегчение от послеполуденного зноя. Миноги в бассейне с аппетитом пожирали свой обед.

— Даже если вы убьёте Калигулу и при этом останетесь живы, избежав острых мечей верных ему телохранителей-германцев, через пару дней вас самих всё равно не станет.

— Это почему же? — спросил Веспасиан, бросая миногам в бассейн очередной кусок рыбного филе.

— Потому, что об этом позаботится следующий император. Согласен, он будет премного благодарен вам за то, что вы освободили для него трон. Тем не менее он будет вынужден вас казнить. Ибо где это видано, чтобы кто-то покусился на жизнь императора, даже если император — последний развратник и безумец, и остался жив? Ведь это означает, что любой, кто недоволен императором, имеет право лишить его жизни. Ну как ты этого не понимаешь! И не надо пичкать меня наивной ерундой про восстановление республики. Преторианцы этого никогда не допустят. Они ведь затем и существуют, что есть император, которого они должны охранять.

— Но, дядя, пока не поздно, нужно что-то делать.

— Боюсь, что уже поздно. Слишком много людей заинтересованы в том, чтобы Калигула оставался императором. Лишь когда у него закончатся деньги и он больше не сможет им платить, они начнут присматриваться к другим кандидатурам. Впрочем, сомневаюсь, что это произойдёт, потому что когда казна опустеет, он просто начнёт грабить богатых.

— Так что ты мне посоветуешь?

— Две вещи. Во-первых, не клади привезённое тобой золото в банк, потому как Калигула об этом непременно узнает. Спрячь его где-нибудь. Когда Калигула начнёт трясти богатых, тебя он не тронет. Во-вторых, всячески поддакивай ему, ублажай его, боготвори, смейся его шуткам, делай всё, чтобы сохранить себе жизнь, и жди того момента, когда какой-нибудь глупец попробует его убить.

— Но что, если все станут рассуждать так, как ты? В этом случае он пробудет императором ещё долгие годы!

— Думаю, Калигула рано или поздно оскорбит кого-нибудь так, что поруганная честь заглушит голос разума, и тогда нам остаётся только молиться, чтобы заговорщикам повезло.

— Пожалуй, — мрачно согласился Веспасиан, бросая в бассейн очередной кусок рыбы. Миноги тотчас жадно набросились на пищу. — Страшно представить, какова будет месть Калигулы как по отношению к виновным, так и невинным, если заговор провалится.

— Вот видишь, мой мальчик, ещё одна причина сохранять ему верность. Вспомни, к примеру, Ливия Геминия. Он клялся, что на похоронах Друзиллы видел, как её дух возносится к небесам, чтобы общаться там с богами. Полная чушь, зато какого щедрого вознаграждения он за это удостоился!

Их беседу прервал звон колокольчика в атрии.

— Это Магн и Зири, — произнёс Веспасиан, вставая. — Они привезли с собой... Флавию.

— Флавию? — Гай вопросительно посмотрел на него. — Это какая-то твоя родственница? Кузина или что-то в этом роде?

— Думаю, да, мы с ней дальние родственники. Но вообще-то я хочу жениться на ней.

— Давно пора, мой мальчик, — произнёс Гай.

Он явно был доволен.

— Именно. А поскольку мой отец в Авентикуме и дела не позволят ему приехать, я бы хотел, чтобы брачный контракт ты взял на себя.

— С удовольствием! — воскликнул Гай. — Как зовут её отца и где он живёт?

— К северу от Рима, в Ференции. Флавия завтра уезжает туда и могла бы захватить твои письма. По-моему, ты его знаешь. Его имя Марк Флавий Либералис.

Гай нахмурился.

— Знаю. Он был нашим писарем, когда я служил квестором в Африке. Помнится, он был вынужден доказывать, что имеет полное гражданство, а не просто латинское имя.

Веспасиан пожал плечами.

— Сейчас оно у него точно есть. Судя по всему, он неплохо себя показал, если недавно был принят во всадническое сословие.

— А Флавия? Она ведь родилась ещё до того, как он уладил дела с гражданством. Я помню её ещё ребёнком.

— По её словам, она римская гражданка. В противном случае я бы на ней не женился.

— Это тоже нужно проверить, мой милый мальчик. Ты ведь не хочешь, чтобы твои дети потом доказывали, что они римские граждане?

* * *

— Веспасиан, дорогой! — воскликнула Флавия, элегантно входя в сад, как будто он был её собственным. — А это, как я понимаю, твой дядя. Будь добр, представь нас друг другу.

— В этом нет необходимости, Флавия, — ответил Гай, нежно пожимая протянутую руку. — Хотя это и было двадцать лет назад, я хорошо запомнил тебя шестилетней девчушкой. Скажи, вы ещё долго прожили в Африке?

— Мой отец уехал оттуда пять лет назад. Я же осталась. Так сказать, прикипела душой.

— Понятно. Помнится, когда я служил там, у твоего отца возникли какие-то трудности с римским гражданством.

Флавия даже бровью не повела.

— Даже если и были, мне он о них не рассказывал.

— Верно, с какой стати? Ты была ребёнком. Кроме того, как я понимаю, он всё уладил. Веспасиан сказал мне, что теперь он всадник.

— Да, и я надеюсь, что он даст со мной хорошее приданое, чтобы мы с Веспасианом могли ни в чём себе не отказывать.