Веснушки (СИ)

Когда Чарльз был подростком, как и многие в его возрасте, он мечтал жениться на той самой — одной-единственной, что пленит его сердце и останется с ним до конца дней своих. Но время шло, подруги менялись, пламенные чувства проходили и вспыхивали снова. И когда Чарльз достиг двадцатисемилетия, оставив юношество позади, он понял, что смысла искать свою родственную душу просто нет. Веснушки, обсыпавшие его плечи, нос и щеки за последние несколько лет, и вовсе отбили какое-либо желание встречаться со своим соулмейтом. Тем более, Чарльз начал сильно сомневаться в том, что это прекрасная дива из снов его молодости…

Он весь день был погружен в мрачные мысли, ужасно рассеян и раздражен больше обычного. Так что Хэнк, бывший его коллегой в лаборатории, вовсе предпочел избегать его общества. А больше с Чарльзом и так никто не стремился общаться.

— Встал не с той ноги?

Чарльз молча ткнул пальцем в новое рыжее пятнышко на своем носу, и Хэнк понимающе кивнул.

Рейвен принесла брату в обед утешительные пирожные из его любимого кафе неподалеку.

— Не хандри, братишка. Может, твой соулмейт работает на скотобойне, например.

— Ты же знаешь, что это не считается, дорогая. Исследования проводились многие годы, учитываются только человеческие жертвы. И потом… — Хэнк уже настроился на занудную речь о статистике, но жена ткнула его локтем в бок.

— Ты вот сейчас ничуть не помог, любимый. Ой, — она вздрогнула, хватаясь за живот, и Чарльз с Хэнком тут же подались вперед.

Как-никак Рейвен была на восьмом месяце беременности, и в их небольшой семье ожидалось пополнение. Мысли о веснушках тут же были забыты Чарльзом, а Хэнк засуетился и занервничал. Вместо заветной радости будущего отца еще нерожденный малыш вызывал в том волну неконтролируемой тревоги.

— Ты в порядке? — Чарльз осторожно прикоснулся к руке сестры.

— Все нормально, просто он так сильно пинается, — Рейвен улыбнулась, довольно поглаживая живот.

— Это значит, что все хорошо. Все в порядке. Ох, мне надо отойти! — Хэнк вскочил со своего места, заламывая руки, и умчался в коридор.

Брат с сестрой проводили его скептическим взглядом.

— Он так переживает… — Рейвен закатила глаза, ее всегда смешило то, как Хэнк нервничает из-за предстоящего отцовства.

— Ничего, это пройдет после пары месяцев бессонных ночей. Ему просто будет не до того, — Чарльз со смехом сжал пальцы Рейвен. — Я рад, что ты счастлива, дорогая.

— Спасибо, Чарльз. Пора и тебе уже подумать о семейной жизни. Сколько можно комплексовать? — она шутливо щелкнула его по носу.

— Я не комплексую! Но ты же знаешь, как люди относятся к этому… — мимолетный хороший настрой тут же пропал, и Чарльз снова вернулся к серой унылости сегодняшнего дня.

— Тебе надо развеяться. Сходи в клуб, выпей, потанцуй. Может, подцепишь кого-нибудь непривередливого!

— Я не настолько в отчаянии, чтобы спать со шлюхами. Спасибо, Рейвен.

— Я не то имела в виду. Как с тобой сложно! — она ударила его по плечу сумочкой. — Пойду лучше поболтаю с Энджел! До вечера!

— Удачи.

Рейвен ушла, оставив Чарльза в одиночестве с остывающим чаем и наполовину законченным отчетом по исследованию реакции стволовых клеток на экспериментальный препарат.

По возвращении домой Чарльз обнаружил у дверей своей квартиры детектива МакТаггерт. Он закатил глаза на секунду, но все-таки выдавил из себя приветливую улыбку. В конце концов, работа была у Мойры такая: скучная и дотошная. Проверять «веснушчатые» дела, как она это называла.

— Здравствуй, Чарльз, — детектив улыбнулась в ответ.

— Здравствуйте, детектив МакТаггерт, — он полушутливо поклонился ей и открыл дверь, пропуская женщину внутрь.

Они с Мойрой знали друг друга последние полтора года. Раз в месяц, если не чаще, она наведывалась к нему с проверкой, потому что кто-то снова позвонил в участок и оставил его приметы. Раньше на месте МакТаггерт работал старик Ли Уоррен. Он был кошмарным унылым брюзгой и ужасно бесил Чарльза своими дотошными беседами и визитами во внеурочное время. Старикашка любил заявиться с утра пораньше в дежурный выходной или прийти поздно вечером, когда Чарльз уже готовился развалиться перед телевизором и плавно отойти ко сну. Конечно, он мог бы повлиять на Уоррена с помощью телепатии, но знал, что такие вещи сейчас серьезно контролируются правительством и полицией. Воздействие мутацией на стражей порядка считалось незаконным, и Чарльз, будучи порядочным гражданином, был вынужден терпеть его унылый треп.

Когда в один прекрасный день на его пороге вместо старика Ли появилась красивая дама не старше самого Чарльза, он был на седьмом небе от счастья. Мойра его восторга не разделяла. Подобная работа вызывала у нее скуку, и ее можно было понять. Насколько Чарльз знал, раньше она служила в армии и по возвращении сразу же устроилась в их участок. Мойра не очень любила обсуждать свое прошлое. Но в любом случае военная выдержка сделала ее довольно сдержанной в эмоциях. МакТаггерт предпочитала держать дистанцию…