Весёлые мудрецы

Работая редактором единственного в Средней Азии сатирического радиожурнала «На весёлой волне» Таджикского радио, я вёл постоянную рубрику «Справочный отдел «Смех-совет», которым заведовал досточтимый Ходжа Насреддин. Он давал свои драгоценные ответы на не менее драгоценные вопросы радиослушателей, и не просто ответы, а смешные, весёлые, сатирические.

Знаю, что и другие юмористы схожим образом или иначе обращались к неисчерпаемому кладезю народного творчеству, придумывая новые и новые истории.

Так что и ныне незримо бродит среди нас дерзкий насмешник Ходжа Насреддин: вечный странник продолжает свой путь, пересекая границы времени и пространства, смеётся над человеческими недостатками – невежеством, глупостью, корыстью, чванством, лживостью, жадностью, лицемерием, жестокостью, трусостью и прочими пороками. Он всегда готовый прийти на помощь слабому и обрушить своё грозное оружие острого слова на чинителей беззакония и насилия, нарушая их спокойствие. Ох, как дорого заплатили бы они, чтобы избавиться от этого сеятеля раздоров, но это столь же непосильная задача, как пытаться полой халата закрыть блистающее жаром солнцем. Ежели он куда и ушёл, так только в бессмертие.

Солнечный мастер

Своей поистине вселенской славой незабвенный Ходжи Насреддина затмил всех остальных вместе взятых острословов, шутников, балагуров, хитрецов и ловкачей Востока. Образ этот интернациональный – создан он общими усилиями многих и многих народов. Никто не может считать его лично своим.

Но, несомненно, лучшая литературная версия этого героя – «Повесть о Ходже Насреддине» – принадлежит перу великолепного русского писателя Леонида Соловьёва. Министерство образования и науки России в 2013 году внесла «Повесть о Ходже Насреддине» Леонида Соловьёва в список «100 книг», рекомендованных школьникам для самостоятельного чтения.

Из «Книги юности»

Родился Леонид Васильевич Соловьёв 6 (19) августа 1906 года в Триполи (Ливан). Его родители Василий Андреевич и Анна Алексеевна получили образование за казённый счёт, а потому должны были отработать положенный срок в том месте, которое им определят. Так они оказались в Палестине, каждый сам по себе, но там познакомились и поженились. Василий Андреевич работал сначала преподавателем, а затем помощником инспектора местных школ Северо-Сирийского Императорского Православного Палестинского общества. Анна Алексеевна учила арабов русскому языку. Так что её сын буквально с материнским молоком впитал любовь к слову, прекрасно его чувствовал и обращался с ним виртуозно.

После окончания положенного срока Соловьёвы в 1909 году вернулись в Россию и поселились в Бугуруслане, жили также неподалёку от него на станции Похвистнево, преподавали в школах Самарской губернии.

В детстве мальчик отличался тягой к чтению, читал буквально всё, что ему попадалось под руки. Любимыми называл книги с увлекательным сюжетом, драматическими коллизиями и приключениями.

Юность будущего писателя совпала с величайшими революционными событиями в Российской империи, которые повлекли за собой крушение династии Романовых, страну вычеркнули из числа стран-победителей в Первой мировой войне, тем самым лишили немалых компенсаций за огромные потери в ней.

Далее случилась невиданная по масштабам и жестокости Гражданская война, которая по суммарным потерям оказалась более катастрофической, чем Первая мировая…

Затем настал период ужасающей разрухи с голодом, холодом, эпидемиями, отчаянием…

Оказавшись в предельно тягостных условиях, Соловьёвы вспомнили о более хлебных южных краях. Спасаясь от ужасающего голода в Поволжье, они в 1920 году переехали в узбекский город Коканд.

Здесь юноша снова столкнулся с реалиями Востока: впитывал солнечный свет и жар, запахи изнурённых полуденным зноем тополей и винограда; весной видел цветущий розовыми облаками миндаль, слышал необычную музыку и гортанные песни.

Пил вкусную воду из весело журчащих арыков. В кромешной темени ночи нередко будил истошный рёв ослов, а утреннюю рань оглашали привычные крики муэдзинов, призывающих правоверных на молитву.

Леонид играл с друзьями, посещал всякие закоулки города, бродил по пыльным дорогам между глинобитными домиками; бывал на неудержимо притягательных базарах с постоянным коловращением людей и товаров, ароматами плова, люля-кебаба и свежевыпеченных лепешек с зёрнами кунжута, невероятно вкусных. Пускал слюнки, глядя на горки самсы, мантов, мохнатых персиков, тугих гранатов, инжира, оранжевых помидоров; на тугие грозди винограда, груды арбузов и дынь – маленьких подобий солнца. Однажды был оплёван двугорбым верблюдом, к которому приблизился слишком близко и отвлёк горбача от меланхолического пережёвывания корма.

Видел глиняные такыры и песчаные пустыни, в которых тёплый ветер шептался о чём-то с казавшимся сухим белесо-жёлтым саксаулом.

Всё это врезалось навечно в его кровь и плоть…