Вещий Олег

Но купцы радовались: сойдет лед, и можно двигаться в путь. Тронулся и Раголд со своими. И до самой середины лета пропадали они в дальних землях, то торгуя, то меняя товар на товар…

К грекам они не пошли, Раголда больше интересовали славянские земли, а его варягов сами славянки. Не вспомни Хорень давнего разговора про разведку, дивился бы Раголду, а сейчас понимал, что купец больше смотрит, чем товар предлагает. Даже персидского купца не про его родину расспрашивал, сам там бывал и многое знал, а про походы по градам и весям славянским. Пожимал плечами персид, но рассказывал. Он много раз по Днепру и Итилю ходил, много раз и в сторону сворачивал, тоже говорил, что там много людей, какие в торговле не нуждаются, сами все для себя делают и в кабалу лезть не хотят. С теми трудно торговать. Все персид знал, все видел. Маленький, юркий, шустрый, круглый год в одном своем цветастом халате, и в жару, и в мороз, словно и не брало его ничего. Знал и сколько соли дают за какую шкурку, и на сколько кадей зерна меняют кусок багряного бархата, и где лучше торговать мечами да кольчугами, а где мехами да конями. И снова удивлял его Раголд, меньше слушал о товарах да торжищах, больше спрашивал о людях, на разных землях живущих.

Весь тот день парило нещадно, словно солнце собралось весь запас тепла враз отдать земле. По всему горизонту дрожал перегретый воздух, не спасала даже близость воды. Лодья Раголда шла по Днепру как по вязкому киселю, без ветра паруса беспомощно висели, и их решили убрать. На веслах сидели изнемогающие от жары и духоты варяги, не привыкшие к такой погоде. Возле самого ветрила персид сложил горшки со своим зельем. Рунар посмеялся:

– Что за дрянь ты везешь? Даже Спасене не понравилось!

Но купец, не обращая внимания, тревожно вглядывался в горизонт. Варяги не могли понять, что его беспокоит. Степняки? Пусть попробуют, это не славяне плывут, которых обидеть можно, варяги отпор дадут кому угодно. Но купец показывал не на степь, широко раскинувшуюся вокруг, а на узкую полоску облаков на горизонте. Сколько ни вглядывался Хорень, ничего, кроме самих облаков, не видел. Купец так же тревожно проговорил:

– Гроза будет…

– Ну и хорошо, – вздохнул Раголд. – Хоть чуть полегчает…

Купец покачал головой:

– Гроза в степи и на воде очень опасна.

Раголд, вспомнив грозы и бури, которые перенес в море, усмехнулся:

– А в море легче разве?

– Опасно, – снова возразил купец.

Гуннар расхохотался:

– Раголд, если боится, пусть сойдет, а мы дальше поплывем. И сундуки его повезем. Скажи. Пусть сойдет!

Вслед за ним расхохотались все, кто слышал. Остальные просто поддержали, и через некоторое время смеялись уже все варяги, которых оставалось на драккаре совсем немного. В Ладогу Раголд пришел с двумя сменами гребцов, а сейчас и одной полной не осталось. Тяжел ты, путь купеческий, опасен. Хотя не все погибли в бою, даже наоборот, почти все либо перепившись, либо в глупых стычках, которых можно было легко избежать. На веслах сидели всего шесть человек, и те изнемогали. Грозе были даже рады, она принесла бы прохладу, остудила потные, обгоревшие на жарком солнце тела.

Наконец гряда облаков стала сплошной. Казалось, все кончится разгульной, оглушительной грозой с ливнем, который прогонит липкое удушье этого дня. Но, так и не пролившись, облака отошли вдаль, к курганам на горизонте. К вечеру там уже погрохатывало, варяги с завистью смотрели в ту сторону, где небо разрывалось огромными молниями. Но это было слишком далеко, чтобы принести прохладу, вокруг воздух стоял, плотный и горячий даже ночью.

Персид все твердил, что будет сильный ветер, который принесет грозу. Спросили его, откуда, мол, ведает? Тот напомнил, что ежели стукнуть по лодке шестом, то эхо отзовется с той стороны, откуда ветра ждать. Стукнули, и правда показало туда, где гроза уже громыхала.

Драккар встал у берега, и измученные люди свалились со стоном, где сидели. Теплая вода не помогала утолять жажду, в желудке у каждого переливалось и булькало при любом движении, но пить все равно хотелось. Тогда Раголд сделал ошибку, дорого стоившую всем, он разрешил открыть последний бочонок вина, надеясь, что кислое вино утолит жажду. Вино начало бродить на жаре, и вместо утоления жажды варяги просто по привычке напились. Трезвыми оставались только сам Раголд, Хорень, который не признавал такой напиток, и персидский купец, уже давно пожалевший, что связался с неразумными воителями.

Хорень тихонько спросил купца, почему тот боится грозы.

– Бог грозы, вы его зовете Перуном, мечет свои стрелы в самые высокие деревья, какие стоят.

– Ну и что? Это я знаю, не вставай под деревом в грозу, не то прибьет.

– Ветрило нашего корабля высоко, а вокруг степь. Если будет гром, то он обязательно попадет в корабль… – Похоже, купец был перепуган не на шутку. Хорень подумал, что тот прав.

– И что же делать?

– Молить Аллаха, чтоб грозу пронесло мимо.

– Вот еще, мы и так задыхаемся.

– Я тоже, – вздохнул купец. – Мне еще тяжелее, я не могу вынести духоту, болен. Если будет гроза, то я умру.