Вещий Олег

Старший князь тоже приплыл в Ново Град. После своего ухода отсюда он несколько раз бывал в городе и всегда радовался его росту. Вот и сейчас, едва показались зубья башен Детинца, довольно заблестели глаза Олега. Не зря они старались, вон какие встали пристани, какие торговые ряды, даже с реки видно, что город богатый…

Княжью лодью признали издали, навстречу бросился его новгородский посадник, ломая голову над тем, что случилось. Только два дня как приплыл Ингорь, мрачнее тучи, забился в дальний терем, даже к жене ни ногой, теперь вот Олег… Но князь успокоил, велел о себе не хлопотать, только в тереме, где невестушка с дочками живет, приготовить дальние покои, пока он сам по городу ходить станет. Про Ингоря и не спросил.

Олег и впрямь отправился осматривать Детинец, довольно качал головой, хмыкал себе в усы. И на торжище тоже, ходил по рядам, вспоминал, как начинал Русь отсюда, как Ингоря водил на людское умение посмотреть, порадоваться; удивлялся, сколь выросло торжище, как гостей заморских, да и своих славянских прибавилось… Любовался причалами со множеством ладей под разными парусами, бегущими с тяжелой ношей на спинах рабами, что эти ладьи разгружали… И то верно, каждый тюк – это товар, это богатство Ново Града, богатство Руси. С удовольствием топал ногой по деревянным настилам на улицах – молодцы новгородцы, догадались, как с извечной грязью бороться! В Киеве такого нет, надо Ингорю подсказать, чтоб перенял. Стал Олег спрашивать у старосты кончанского, как настилали. Тот сначала перепугался, а ну как ругать князь начнет, потом понял, что не из праздного любопытства интересуется, рассказал про хитрости новгородские. Олег довольно хмыкал, много еще про что расспрашивал, доволен был Ново Градом сильно. Хотя и Киев уже встал, большой, крепкий, но там княжья власть, а здесь больше купцы командуют. И то верно, торговлей да ремеслами живет Ново Град, потому их голоса на вече главные.

Долго ходил Олег по старым местам, радовался и печалился одновременно. Жизнь пролетела в делах и заботах и не заметил как. Кажется, совсем недавно водил маленького Ингоря к кузнецам булат показывать, а вот уж и у него в волосах седина пробилась. Сам Олег давно серебряный. И снова на коня сесть не может, теперь не потому, что кони не держат, как в молодости было из-за грузности, не потому, что секач ногу подранил, а потому, что лет уже много, пора и с внуками возиться…

У Прекрасы одни дочки, тоже ничего, девочки, они очень разумные бывают. А у кузнеца Зореня его сын Олег растет. Хотя нет, уже не у Зореня, объявил малец вслух, что княжий сын, пришлось далече увезти. Ничего, пройдет время, и заберет его князь к себе, этот уже правду знает. Поймет ли, простит ли? Олег для себя решил, что власти младшему Олегу давать не станет, если захочет сын ее, то сам себе и добудет. Власть, она тяжела даже для самого сильного и не всем полезна. Ингорь до нее рвется, а того не поймет никак, что власть – это прежде всего заботы, бессонница от мыслей, так ли делаешь, прав ли… Младшему князю все кажется, что Олег лишь славу имеет, а того не видит, сколько для этой славы нужно сделать!

Стоя на высоком берегу у Волхова, Олег тяжело задумался. Как получилось, что ничему он сына и не выучил? Земли воедино собрал, сильной Русь стала, признали ее многие, богатую страну оставляет, а с Ингорем точно чужие. Может, прав волхв, своего ума не вставишь? Но он старался быть примером, быть сильным, мудрым, справедливым… Старался, чтобы Ингорь видел его труды и заботы, чтобы привыкал к ним постепенно, научился мыслить по-хозяйски. Что оберегал его всю жизнь, так то понятно, какой же отец свое дитя не бережет? И тут усмехнулся Олег, младшего тоже вон сберег, только по-другому. Как лучше? Знать бы заранее… Может, надо было бежать с Ингорем подальше от Рюрика, тот в Ново Граде долго сидеть не стал бы, его здесь ничего не держало. А Киев Олег мог и без Рюрика завоевать. Выходит, ему Рюрик ради Ингоря нужен был? Значит, надо было давно сыну признаться, еще когда здесь, в Ново Граде, сидели. Как знать, если б не звал все это время Рюриковым сыном, может, и по-другому слушал бы его речи Ингорь?

Из задумчивости Олега вывел подскочивший Путятич. С этим купцом князь еще в свою бытность в Ново Граде хорошо знался. Давно уже Путятич не ходил за моря сам, но на торге много товаров держал. Он одним из первых понял, что торговать можно и незаморским, а своим, славянским. Понравился этим Олегу, тот ему помог на ноги встать после пожара да возврата помощи не потребовал.

Голос старого купца дрожал радостью:

– Княже… Позволь поглядеть на тебя…

Олег обернулся. Путятич был ростом не мал, князь никогда не смотрел на него, как на других, сверху вниз, но и того, и второго время слегка согнуло. Все равно стояли вровень. Седые волосы купца трепал ветер.

– Э-э… поседел…

– А и ты не помолодел, княже, – возразил ему Путятич.