Вещий Олег. Князь – Варяг

Хорень остановился, беспомощно оглядываясь. В голове билась одна мысль: «Не успел!» Вдруг Драган подвел к нему перепачканного сажей мальчонку и седую старуху, согнутую жизнью пополам. Те что-то лепетали, не сразу и разберешь. Оказалось, что из веси в живых остались только они да дед, который уж и ходить не может. Других степняки или убили, или угнали с собой в полон.

– А Ганка? – Голос Хореня предательски дрогнул.

– Ганку забрали, забрали Ганку, – закивала головой старуха. – Очень она их главному понравилась, сказал, много золота возьмет за такую…

В руке Хореня хрустнул кнут. Накатило что-то такое, от чего горло свело и не отпускало. Это он попросил девушку не уходить, дождаться! И кто угодно мог сейчас объяснять, что ей и идти-то было некуда, все равно бы жила в веси, как многие другие, Хореню казалось, что это его вина…

К русичу подошел болгарин, положил руку на плечо:

– Пора, надо ехать…

Тот и сам понимал, что надо, но не мог. И вдруг в нем точно что-то зажглось, весь встрепенулся:

– Проводи моих воев до Киева, как Симеон обещал.

– А ты?

– Я поеду Ганку искать!

– Куда поедешь? Где искать станешь?

Хорень покачал головой:

– Не знаю пока, но найду и выкуплю!

Болгарин, уже узнавший, в чем дело, покачал головой:

– Не кори себя, она все равно жила бы в этой веси, другого дома у нее нет.

– Я мог забрать ее с собой в Плиску, но оставил здесь!

Драган осторожно поинтересовался:

– У тебя нет жены?

– Я не для себя, я для сына…

– Сын найдет себе другую.

Но Хорень не мог смириться с гибелью девочки, ведь она спасла им жизнь. Он снова махнул рукой:

– Езжайте без меня! Князю передайте, что найду Ганку и вернусь.

Драган вздохнул:

– Ну, поехали, хоть до степи проводим.

Но тут попросил Сбыш:

– Возьми меня с собой, пригожусь.

– Я, может, и сам не вернусь, кто знает, – невесело усмехнулся Хорень.

– Ну так вместе пропадать станем, вдвоем легче.

Возвращавшимся в Киев он отдал свой княжий знак, чтобы передали Олегу. По нему князь поймет, что слова верные и что Хорень жив. У степняков этот знак ни к чему. Он не заметил, что Драган вернул знак Сбышу:

– Пригодится.

От Хореня прискакал гонец, сообщил о согласии царя Симеона помочь. Хорень передал, что сделал все тайно, Симеон пропустит скуфь через свои земли, не чиня преград и даже помогая. А сам отправился спасать какую-то девочку. В другое время князь бы допросил гонца с пристрастием, но сейчас было не до того.

Пришла пора выступать. Еще и еще раз заставлял Олег своих воевод проверять, готовы ли их вои, все ли предусмотрели, нет ли очень недужных, от которых могут заболеть и другие. Последний вопрос смутил бояр, о том никто не подумал. Если человек болен, так и останется дома, но как спросил князь, так и сами задумались. А если пойдет? Проверили, и впрямь троих пришлось обратно отправить, маялись двое из них животом давным-давно, таких лучше с собой не брать. Еще один весь в лишае, голова наполовину лысая, потому и в тепле под шапкой прятался. Обычно это мало кому мешало, но в походе головной зуд совсем ни к чему, отправили малого к волхвам, чтоб избавили от хвори, в дальних странах обретенной.

И оружие, и лошадей, и лодьи проверяли старательно. Сами вои нетерпеливо перебирали ногами, точно застоявшиеся кони перед боем, давно уж не было хороших боев. Одно дело за свою землю стоять, такому мало кто рад, и совсем другое – чужое добро воевать. Если человеку удача, так много наберет, кто прогуляет, прокутит, а кто и в семью добро притащит… Женщины не знали, радоваться иль плакать походу, все же боязно, не на праздник идут – на рать, не все вернутся. Как знать, кому Доля, а кому Недоля? Только каждая верила, что ее милому Доля, что увидит суженого целым и невредимым через сколько дней и ночей. Но скоро ли то будет? Куда идут? Все думали, что на хазар, иначе зачем же князю пригонять столько лошадей от степняков? Воеводы молчали, точно воды в рот набрали, но никто и не спрашивал, с кем же воевать, как не с проклятыми итильцами, которые столько кровушки славянской попили за многие годы?!

Но киевляне и не только они ошиблись. То есть конница ушла берегом Днепра, князь сам провожал, проверял, все ли в порядке. Потом и лодьи отчалили, прикрывшись висящими по бортам щитами. Только на левый берег Днепра конница переходить не стала, так и шла правым. Дружинники засомневались – не на болгар же идем? На большом привале князь сошел с лодьи, отправился к конной части дружины, велел собрать к себе тысяцких и сотников да самых бывалых воев.

Шли люди, понимая, что сейчас и скажет, что задумал. Правы оказались, князь перед ними речь держал, да только удивительную. Говорил, что не на хазар идут, а на Царьград, что лодьи морем пройдут, а конные берегом. Не выдержали вои, зароптали, что впереди Болгария, много народу поляжет, пока до Мессемврии дойдут, стоит ли? Князь спокойно всех выслушал, потом головой помотал, голос его жестким стал: