Вещий Олег. Князь – Варяг

Но выход быстро нашелся. Олексе с семьей и жить негде оказалось, и одеться не во что – все сгорело. Тогда и позвала их Радога к себе, вернее, к Сирку в дом. Олекса с Талей сначала отказывались, но потом согласились, вместе в тяжелую годину легче. Дому хозяин нужен, не то и в крепкой избе без дров замерзнуть можно.

Так и зажили вместе, всем легче и всем веселее.

Глава 10

Не лучшее время для похода к варягам выбрали ладожане, да другого не было. Зимой и вовсе не дойдешь, а по весне можно не успеть, явятся незваные гости, только хуже будет. Ветер все навстречу дует, словно остановить пытается и воду, из Нево в Варяжское море текущую, и лодьи ладожские. Зябко на мокром ветру, это тебе не лес, где деревья ветру разгуляться не дают. Да только не стонут ладожане, хотя и ежатся.

Сирко сидит, на воду глядя, что за бортом струится, и пытается вспомнить, где же он слышал имя конунга, которого звать идут. Подошел Сорок, тому такие плавания привычны, он купец, с Охримой часто далече ходит.

– Что, кузнец, в ковне привычней?

– А то! – обернулся Сирко. – На твердой землице все лучше.

– Э-э… – протянул Сорок, – это кому как. Викинг на земле что твой телок новорожденный, а в море на ногах крепче истукана стоит.

Присел рядом, тоже стал на воду глядеть. Сирко и спросил, откуда, мол, имя конунга помнит? Вроде не встречал никогда.

– Как же ты мог забыть? Рюрик же приходил на Ладогу лет этак десять назад, воевал нас, дань-то мы из-за него столь времени платили! Правда, звали его еще чаще Герраудом, Соколом позже стали кликать.

– Рюрик – Сокол? – удивился Сирко. – Чего же викинга земной птицей кличут?

– Он и на земле успел повоевать. А кличут?.. Видать, стоит того.

– Нам-то он пошто, коли нас же и воевал? Боимся, чтоб снова не налетел?

Сорок вздохнул, головой покачал:

– Ты, Сирко, откуда сам-то? Тебя ж, когда Геррауд Ладогу разорял, кажись, у нас и не было?

Смутился такому вопросу Сирко да вида не подал:

– Я издалече, из полян.

– То-то и не ведаешь наших дел. Геррауд – внук Гостомысла, средней его дщери Умилы сын. Гостомысл перед смертью внука звать наказывал, только старшего, а того убили.

– У Гостомысла же свой внук есть, не из заморских.

– Вадим-то? Слаб он, ни своих, ни тем паче чужих удержать не может. К Ильменю ушел, чтоб со своими не воевать, а норманны там творят что хотят.

– А других нет?

– Нет. У Гостомысла четверо сыновей было, да все сгинули. А дочери по разным землям живут, вот и вспомнил он Умилу и ее сыновей. Вроде и рядом, и варяги.

– А тот внук деда разорять приходил? – усмехнулся Сирко.

– То как посмотреть…

Покачал головой Сирко, чудно мир устроен, внук на земле деда разбойничает, а потом его же наряд держать зовут! Только вспомнил он, что варяги не считаются с тем, откуда женщин берут. Взял и взял, а все сыновья, от нее рожденные, словно и матери не имеют. Слышал Сирко, что варяги сразу сыновей от матери отнимают, чтоб ласки не знали, так научить жестокости проще, да еще и правильным считается сына к чужим людям на воспитание отдать.

Их разговор услышал Тирок, тоже встрял:

– Рюрика еще Победоносным Заслуживающим Доверия зовут. Может, ему и впрямь верить можно?

– Ага! – усмехнулся Сирко. – Как волку среди овец!

Сорок даже оглянулся:

– Ты, Сирко, поосторожней языком-то! Не ровен час, услышит кто…

– Мы еще и не у варягов, а вы уже боитесь? А как же там трястись будете? Чего, у нас самих сил мало? Поставили бы крепость путнюю и не только у купцов, а у варягов, которые по Волхову мимо плывут, сами дань бы брали!

Тирок расхохотался от души:

– Ага! Туда само собой и обратно тоже! Они твою крепость сожгут в тот же день! При крепости дружину иметь надобно!

– А хотя и дружину? Чем чужим виру платить, так лучше своим, которые в дружину встали бы! – У Сирка душа не лежала за море плыть над собой ярмо просить.

Вздохнул Сорок:

– Так-то оно так, только, пока мы ставить будем, разорят нас варяги. Да и живет Ладога торгом с двух сторон. А ну как викинги Варяжское море для наших гостей перекроют? Тогда как? С чего дружине платить будешь? И с Ильменя к нам ходить перестанут, не то из-за моря.

И Тирок вздохнул:

– Да-а… куда ни кинь – везде клин.

Хотел было Сирко сказать, что есть славяне, что живут, ни с кем не торгуя, в глубоких лесах, сами себе хозяева, да вовремя сдержался. Если подумать, прав Сорок. Земля у Ладоги плохо родит, не прожить без торга, а гостей не будет, зачем и Ладога нужна станет? Купцами держится город, на том встал. Выходит, для спокойствия Ладоги сильный конунг нужен, и правы ладожане, что Рюрика звать решили.

– А сильный ли Рюрик-то?

Отозвался Тирок:

– Есть посильнее, но и этот справится. Только захочет ли?

Сорок усмехнулся в свои пышные усы:

– Рюрик – младший сын у Людбранта Бьёрна, что из рода Скъельдунгов, ему от брата Фрисландия досталась, да только отняли, а дали Ютландию. Мало конунгу, больше желает. Он и в Ладогу ходил, чтоб всем доказать, что лихой очень. Куда ж больше, чем славянские земли? Вокруг Фрисландии-то все уж поделено.