Вещий Олег

На третий день Рюрик окончательно пришел в себя. Затратив много сил на борьбу с самим собой, он был еще слаб, но ощущал ясность мыслей и силу воли. И готовность к встрече с тем, кто встал между ним и его сыном: с конунгом русов Олегом. Разведчики вовремя доносили о его движении, Рюрик знал, когда Олег войдет в его пределы, на каком рубеже остановят его отряд, пропустив на встречу с князем Новгорода только конунга с двумя приближенными. Остановят не силой оружия, а силой обычая: в зимовье Рюрика посторонние вооруженные люди не допускались. И войти к нему, к своему бывшему воспитателю и опекуну, Олег должен один: сопровождающие задерживались до повеления Рюрика. А еще раньше должны подойти берсерки: Рюрик ждал их вечером, но два дня шел снег, и они могли задержаться. А Клест уже изготовился, чтобы затаиться в темных сенях, как только конунг русов появится во дворе.

Но прежде чем отряд Олега добрался до внешних застав, где должен был остаться по обычаю, к Рюрику вошел старший из гонцов, посланных за берсерками.

– Конунг и князь, мы не нашли берсерков на зимовье.

– Я не понял тебя, гонец.

– Они исчезли. В зимовье холодные очаги, нет следов.

– Они улетели? Вознеслись с последним клубом дыма?

Гонец угнетенно молчал. Замолчал и Рюрик, размышляя, куда могли подеваться два десятка отборных воинов из тайного убежища, о котором вряд ли могли знать русы. О нем знал Сигурд, но Рюрик не сомневался в слепой преданности своего воспитанника. Кроме того, русы зимой бражничают, а не воюют. Значит, новгородцы?

– Ты не исполнил моего повеления и достоин смерти. Но я подожду. Возьми лучших следопытов, возьми самых чутких собак и не показывайся мне на глаза, пока не отыщешь берсерков. Ступай и найди.

Низко поклонившись, гонец вышел. А Рюрик долго сидел в кресле, пытаясь понять, куда могли подеваться берсерки и почему нет никаких следов. Русов он исключил сразу: русы зимой не воюют, да и нет им смысла ослаблять рубеж между собою и новгородцами. Кривичи? Но как они могли пробраться на Ловать через земли русов? Значит, новгородцы. Новгородцы грызут его силу. Значит, без Олега Игорю здесь не княжить: он слишком мал, а Сигурд искалечен. Но надломить Олега необходимо. Не сломать, а надломить, чтобы запомнил, кто здесь повелитель. А может быть, берсерки ушли сами? Зачем? Им не нужны женщины, а волшебный напиток – только здесь, в его зимовье. И только он, он один знает, как его готовить. Это уменье крепче всех клятв и золота привязывает к нему его берсерков, добровольно они уйти не могли, а без боя берсерки не сдаются. Тогда где же следы?

В полдень доложили, что отряд русов остановлен заставой, а их конунг с двумя отроками едет в зимовье. Рюрик приказал пышно накрыть стол и лично спрятал Клеста в темных сенях.

– Когда повелю, войдешь и схватишь. Я посажу Олега спиной к дверям.

Все было готово к приему гостя, и кресла поставлены, как указал Рюрик: у окна и напротив, у двери. Он успел занять свое, у окна, когда во дворе стража ударила мечами о щиты и первый боярин возвестил:

– Конунг русов Олег!

Боярин распахнул дверь, и в горницу, звякнув дорогой византийской броней, вошел Олег. Он был без шлема, но с мечом у бедра, как то и полагалось конунгу. У порога склонил голову, уронив русый оселедец на лоб:

– Великому князю Новгорода Рюрику хвала и слава!

– Слава тебе, конунг. Я стар и болен, не могу встать навстречу.

Боярин попятился к выходу, и Олег, ловко уступив ему дорогу, оказался уже не у двери, а ближе к середине стола.

– Садись. – Рюрик указал на кресло. – Я хочу видеть твое лицо, конунг. Расскажи мне, где мой сын Игорь и как Сигурд исполнил мое повеление.

Олег молча протянул князю берестяной свиток. И пока Рюрик читал, невозмутимо перетащил кресло к середине стола, поставив его так, чтобы за спиной оказалась глухая стена.

– Что это значит? – сурово спросил Рюрик. – Я указал тебе твое место, конунг.

– Из сеней несет смрадом полусдохшей крысы, князь Рюрик. А место знаю я один. Перечитай еще раз послание Сигурда, и твой ясный ум сделает правильный вывод.

– Где Игорь? – с глухой угрозой спросил Рюрик. – Мне не нравятся шутки, в которых нет места для моего смеха.

– Княжич на острове с няньками, мамками, твоими варягами и моей охраной. И моли богов, великий князь, чтобы с проводником не приключилось беды. Иначе твоему наследнику придется княжить на острове до конца своих дней.

Олег прекрасно понимал, как он сейчас рискует. Внезапная вспышка ярости, выкрик Рюрика – и сюда ворвутся отборные дружинники, против которых ему не устоять. Но он ехал не в гости, он ехал на поединок, а на поединки ездят побеждать. Сегодня или никогда.

– Ты мне угрожаешь?

– Кто же осмелится угрожать великому Рюрику? Это отец угрожает будущему своего единственного сына, а не я – тебе.

В самом начале их боя Рюрик получил три добрых удара, от которых не знал, как оправиться. Поэтому Олег спокойно уселся в кресло, достал черный флакон и сделал из него глубокий глоток. А когда опустил голову, увидел два бесцветных от ярости глаза. Он выдержал взгляд, который так пугал его в детстве, и тихо сказал: