Вещий Олег

Отроки Нежданы, в обязанности которых входили не столько ее увеселения – охоты, скачки, турниры, – сколько ее охрана, в основном состояли из славян, сумевших избежать свирепых казней Трувора Белоголового. Они были врагами Рюрика, и это обстоятельство учитывал как Олег, так и Перемысл, когда организовывалась личная «молодшая дружина» Нежданы. Все были искренне преданы ей, в этом Перемысл не сомневался. Но обеспокоенный особым вниманием конунга рогов Рогхарда, все же посчитал нелишним еще раз внимательно к ним приглядеться, а заодно и усилить охрану опытными и верными людьми. Будучи человеком прямодушным, он делал это не очень умело, и если бы не тайная проверка, проведенная Хальвардом, то неизвестно, какую бы дружину получила Неждана. Но опытный Хальвард вовремя подправил прямолинейного воеводу, заодно подсунув в окружение любимицы конунга парочку своих людей. Перемысл был доволен, устроил молодшей дружине смотр, кому-то заменил коней, кому-то – оружие и, успокоенный, ждал, когда же племянница объявит, что Сигурд достаточно здоров для поездки в Смоленск. И наконец дождался.

– Если завтра в поединке ты не сумеешь выбить меч из десницы Сигурда, то можно отправлять посольство, – сказала она. – Только не схитри, уйко Перемысл: Сигурд должен уметь постоять за себя.

Хитрила она: ее дядя на хитрость был просто неспособен. Неждана последнюю неделю не только врачевала изувеченную руку юноши, но и каждый день сама учила его приему, как выбивать меч из руки противника и как уберечься от его попыток сделать то же самое. И когда Перемысл встретился с Сигурдом в поединке, ему так и не удалось лишить его меча при всем мастерстве и старании: молодой варяг всегда улавливал начало приема и ловко уходил от удара.

– А теперь сожми мне руку, Сигурд, – произнес он после боя. – И не жалей сил.

Сигурд давил десницу Перемысла что было мочи – даже пот выступил на лбу и заломило плечо. Но славянин только улыбался.

– Твоя сила – в ловкости. Но ловкость устает, а сила умеет держаться. Копи силу, Сигурд, и побольше ешь веприны на пирах.

С этого дня началась бурная подготовка к поездке в Смоленск. Старшим послом Олег утвердил Перемысла после совета с Донкардом: и как более опытного, и как славянина, поскольку кривичи, равно как и новгородцы, варягам не очень-то доверяли. И пока Сигурд готовил отобранных конунгом людей, Донкард готовил самого Перемысла.

– Не упоминай раньше времени об Изборске. Лучше сделать его подарком, когда вы обо всем договоритесь. Ничто так не скрепляет договоров, как щедрый и внезапный дар.

– Ты мудр, Донкард.

– Я стар. А в старости силы переходят в разум, если ты в молодости не поленился проторить к нему дорогу.

Накануне отъезда посольства в Смоленск Неждана навестила Сигурда.

– Я хочу что-то показать тебе.

Она повела его в свои покои, куда не допускались мужчины, кроме Перемысла и самого конунга, и девичья прислуга с шумом и смехом разбегалась перед ними. Пройдя длинными переходами, они спустились в подклеть. Неждана отперла засов, открыла дверь, и из полутьмы тотчас же донеслось недовольное ворчание.

– Не сердись, медведко, – ласково молвила Неждана. – Я редко навещала тебя, но завтра мы пойдем гулять.

Косматый медвежонок подкатился к ней под ноги. Довольно урча, тыкался широким лбом, лизал руки, пытался встать на дыбы, но на Сигурда поглядывал недоверчиво и ревниво.

– Мой подарок воспитаннику конунга Олега? – улыбнулся Сигурд.

– Я очень хочу, чтобы ты знал законы, по которым живем мы, славяне, – тихо сказала Неждана. – Для меня это важно, Сигурд. Береги себя, копи силу и… и ешь на пирах веприну.

И на миг прижалась щекой к его щеке.

5

Последние наставления Сигурд получил от Хальварда. Как всегда, он был краток и точен:

– Оба пути на Днепр имеют по два волока. Усвятский охраняют новгородцы и кривичи, а Вопский – вольная ватага. Ее атаман – Урмень, сын смоленского князя Воислава от рабыни. После встречи в Смоленске с Воиславом вернешься на волок и останешься с Урменем.

– Я – посол, Хальвард.

– А он – изгой. Осмотрись, можно ли ему верить: волок там длинный. Дам тебе двух воев. Один будет связывать тебя с Перемыслом, второй – со мной, если потребуется передать что-то очень срочно. Постарайся завоевать доверие Урменя.

– Он – кривич, я – варяг. У нас много разного и ничего общего.

– Возраст. – Хальвард чуть раздвинул губы, что для него означало улыбку. – Все юноши одинаковы, Сигурд. К примеру, Урмень очень любит охоту.

В этом заключалась доля насмешки, но Сигурд при всей молодости уже научился владеть собой. Да и не насмешка кольнула, а странное поручение: будто ссаживали с коня на полпути. И хотя в лице его ничего не дрогнуло, Хальвард сменил тон:

– Волок длиной в три поприща, кругом – леса. Конечно, конунг вышлет усиленную стражу, но чего стоит стража без глаз и ушей в кривичских дебрях? Княжич Игорь – заманчивая добыча, и есть один только способ обеспечить его безопасность: изгой Урмень.

– Наконец-то, Хальвард, ты разъяснил мне повеление конунга Олега, – усмехнулся Сигурд.