Весенние ласточки

Председатель Совета министров и министр иностранных дел упорно проводили политику с позиции силы и оставались глухи к протестам, поднимавшимся со всех сторон против дальнейшего ведения войны, которая многим казалась безысходной. Сильная оппозиция, существовавшая в самом парламенте, угрожала при первой же возможности свергнуть опороченный в глазах общественного мнения кабинет. В предвидении этого сражения министры решили ввести в состав правительства несколько новых людей, и среди них Вильнуара. Ссылаясь на его известное всем отрицательное отношение к продолжению войны, можно было заткнуть рот оппозиции и таким образом оттянуть кризис. Кроме того, все знали, что депутат Дордони принимает ЕОС с оговорками, которые в последнее время стали еще более значительными; по-видимому, он, а за ним еще около тридцати депутатов того же направления откажутся ратифицировать парижское и боннское соглашения. Если же его назначить министром, он займет более умеренную позицию и существующий кабинет сможет еще продержаться.

Вильнуар был достаточно искушенным человеком, он понимал, какими расчетами было вызвано благожелательное отношение к нему правительства. Но так как эти расчеты помогали осуществить его честолюбивые стремления и в личной жизни достичь цели, к которой он больше всего стремился, то он решил на них сыграть.

— Если они хотят нас заполучить, пусть не скупятся, — говорил он своим близким, подразумевая под этим, что второстепенный пост его не удовлетворит.

Но у него был и более дальний прицел. Он собирался в случае, если положение правительства станет еще более шатким, со скандалом покинуть тонущий корабль, обеспечив себе таким образом возможность войти в новый состав кабинета и там получить более значительный пост. Словом, и в том и в другом случае он выигрывал, и Вильнуар отнюдь не собирался пренебрегать представившимися возможностями. Маринетта, понятно, полностью одобряла его планы.

— Получив назначение, я сразу же подаю на развод, — заявил он ей.

В ответ на это его белокурая возлюбленная устремила на него взгляд балованного ребенка. Ему каждый раз казалось, что от этого взгляда он молодеет на двадцать лет.

— О чем ты думаешь, дорогая?

— О белом пальто…

А в это время волшебницы-мастерицы Фардена всего за 160 франков в час превращали куски материи в великолепные весенние платья…

В подвале «Лютеции» тоже шла работа. Кухня напоминала преисподнюю, печь, где жарилось мясо на вертеле, пылала, как кузнечный горн, плиты были накалены добела, печи кондитерского цеха выбрасывали большими партиями печенье, покрытое еще не застывшей глазурью… Клюзо, стоя у щита, подгонял служащих. Краснолицый Брисак ждал своей очереди, чтобы включиться в хоровод. Жаклина, бегом поднимаясь по лестнице в кафе, мечтала о том, как она сегодня купит новую блузку. Ей тоже хотелось принарядиться…

* * *

Вильнуар был назначен министром только три недели спустя. Ему сообщили об этом в Перигё.

— Господин министр? — спросил по телефону чей-то незнакомый голос. — Имею честь…

— Говорите громче. Кто это?

— Председатель Совета министров… Радио и пресса скоро сообщат об этом… Президент настоял, чтобы вас поставили в известность немедленно… Да, да, министром торговли.

Вильнуар сиял. Его вполне устраивало назначение в министерство торговли, которое недавно было выделено из министерства промышленности.

На только что закончившейся берлинской встрече было решено провести конференцию в Женеве при участии Китая, на ней будут поставлены вопросы о Корее и Индокитае. Тот, кто ждал разрешения германского вопроса, был разочарован, но Вильнуар считал, что созыв конференции предвещает изменение международной обстановки и открывает в экономическом плане возможность торговать с теми странами, которые до сих пор были отрезаны от Франции. Этот вопрос давно волновал его отца, и тот еще совсем недавно заявил ему:

— Нам следует брать пример с англичан. Американский контроль, как некогда блокада Наполеона, не помешал им торговать с теми государствами, с которыми торговля выгодна.

Вильнуар знал, что перед ним стоят не легкие задачи, но, будучи министром торговли, он сможет без особого риска сделать карьеру и разыграть из себя передового деятеля. Первым поздравил его префект. В тот вечер в фамильном замке торжественно отмечали назначение Анри министром.

По этому случаю Вильнуар-отец потребовал, чтобы подавали шампанское только того года, когда родился его сын. Мать, в вечернем платье, с величием королевы принимала гостей. Одна только Элен не появилась в гостиных, и никто о ней не вспомнил. Ее поведение радовало Анри, теперь перед ним не стояло больше никаких препятствий, и ему не терпелось поскорее получить развод.

На следующий день, прежде чем сесть в свой «кадиллак» и ехать в Париж, Анри Вильнуар счел нужным попрощаться с женой. Она одетая лежала на диване и, видимо, не спала всю ночь.

— Вот как ты относишься к моему назначению!.. — сказал Анри.

— Ты же знаешь, что дело не в этом.