Веселые ваши друзья(Очерки)

На протяжении трилогии о Незнайке главный герой претерпевает любопытную эволюцию: если в земных условиях он выглядит просто наивным, то в его лунных скитаниях наивность эта неожиданно обращается в простодушие. Дело тут, конечно, не в роковом влиянии Земли или Луны, а в резком изменении социальных условий. На Земле герой жил в обществе равных, а на Луне столкнулся с социальной несправедливостью. Там были только отдельные плохие личности — здесь плох уже сам порядок, само устройство общества. Неудивительно, что Незнайка потрясен. Да и мы, читатели, тоже.

С Луны свалился… на Луне

Незнайкина ракета прилунилась на верхней части Луны, которую лунные жители также называли Луной. А сами они жили на «Земле» — внутрилунном шаре. Так что упавший к ним Незнайка, по их понятиям, буквально с Луны свалился. А поскольку к тому моменту он уже порядком проголодался, то, наскоро выбравшись из скафандра, принялся уплетать весьма кстати подвернувшуюся лунную малину.

Но малина-то здесь была уже частная — она принадлежала господину Клопсу. К которому Незнайку тут же и привели.

«— Наверно, в капкан попался? — спросил хозяин.

— Так точно, господин Клопс. Жрал малину и попался в капкан.

— Так, так, — промычал Клопс. — Ну, я тебе покажу, ты у меня попляшешь! Так зачем ты малину жрал, говори?

— И не жрал я вовсе, а ел, — поправил его Незнайка».

Обратите внимание, с каким достоинством парирует Незнайка странные для него обвинения. Видно, что он вырос в совсем ином обществе, с иными законами.

«— Ох ты, какой обидчивый! — усмехнулся господин Клопс. — Уж и слова сказать нельзя! Ну хорошо! Так зачем же ты ее ел?

— Ну зачем… Захотел кушать.

— Ах, бедненький! — с притворным сочувствием воскликнул Клопс. — Захотел кушать! Ну, я тебе покажу, ты у меня попляшешь! А она твоя, малина? Отвечай!

— Почему же не моя? — ответил Незнайка. — Я ведь ни у кого не отнял. Сам сорвал на кусте.

От злости Клопс чуть не подскочил на своих коротеньких ножках.

— Ну, я тебе покажу, ты у меня попляшешь! — закричал он. — Ты разве не видел, что здесь частная собственность?

— Какая такая частная собственность?

— Ты что, не признаешь, может быть, частной собственности? — спросил подозрительно Клопс.

— Почему не признаю? — смутился Незнайка. — Я признаю, только я не знаю, какая это собственность. У нас нет никакой частной собственности. Мы всё сеем вместе, а потом каждый берет, что кому надо. У нас всего много.

— Где это у вас? У кого это у вас? Чего у вас много? Да за такие речи тебя надо прямо в полицию! Там тебе покажут! Там ты попляшешь! — разорялся Клопс…»

Сцена, конечно, смешная, оттого что собеседники явно не понимают друг друга, говорят на разных языках. Один не в силах представить себе мир без частной собственности, другой — наоборот. Но если Клопс думает, что «вор» просто дурачит его, то Незнайка, столкнувшись с абсолютно неведомыми для него вещами, вообще не знает, что и думать.

Сцена эта, однако, и драматична — и тем, что судят без вины виноватого, а главное, тем, что Незнайка впервые столкнулся с несправедливостью общественного устройства, а осмыслить это ему оказалось не по силам.

И особый драматизм придает этой сцене то, что Незнайка, при всех его слабостях, привык думать обо всех окружающих хорошо, часто даже лучше, чем они того заслуживают. Отсюда глубина его потрясения.

Урок не впрок

Эта вера в добро, в лунных условиях уже рискованная, вскоре подвела его снова. Убежав от Клопса, он попал в ту часть лунного города, где перед многочисленными столовыми и кафе прямо на тротуарах стояли столики, а сидевшие за ними коротышки ели и пили разные вкусные вещи. Голодный Незнайка, явно не усвоивший урока, полученного у Клопса, сел за свободный столик. «Сейчас же к нему подскочил официант в аккуратном черном костюме и спросил, чего бы ему желалось покушать. Незнайка пожелал съесть тарелочку супа, после чего попросил принести порцию макарон с сыром, потом съел еще две порции голубцов, выпил чашечку кофе и закусил клубничным вареньем. Все это оказалось чрезвычайно вкусным».

На Незнайку снова сошло прекрасное настроение, он забыл и думать о каком-то Клопсе и совершенно непонятной для него частной собственности. У веселившихся лунатиков «были добрые, приветливые лица. И этот черненький коротышка, который приносил Незнайке еду, тоже очень приветливо поглядывал на него.

„Что ж, здесь вполне хорошо! — благодушно подумал Незнайка. — Видно, и на Луне живут добрые коротышки!“

Между тем над его головой уже нависали тучи. И когда он, „поднявшись из-за стола и помахав на прощанье официанту ручкой“, хотел было двинуться дальше, из этих туч грянул гром. „…Официант быстро догнал его и, вежливо улыбнувшись, сказал:

— Вы забыли, дорогой друг, о деньгах!

— О чем? — с приятной улыбкой переспросил Незнайка.

— О деньгах, дорогой друг, о деньгах!

— О каких, дорогой друг, о деньгах?

— Но вы же должны, дорогой друг, заплатить деньги.

— Деньги? — растерянно переспросил Незнайка. — А что это, дорогой друг? Я, как бы это сказать, впервые слышу такое слово“»[7].