Веселые ваши друзья(Очерки)

Смешна, наконец, и развязка эпизода. Когда гостям после долгих мытарств все-таки удается сообщить: «Мы хотели бы видеть владельца магазина, господина Жулио», тот как ни в чем не бывало спрашивает: «— Почему же вы не сказали сразу?»

Сцена, безусловно, сатирическая, и даже с долей серьезного преувеличения: мы полагаем все же, что ни в одной стране мира не продаются — во всяком случае, открыто — такие откровенно бандитские средства нападения, как удавки, кистени или кляпы, тем более «усовершенствованные». Здесь сатира делает уже шаг по пути к гротеску.

Откуда бараны берутся

С гротеском и вы, и я столкнулись еще в раннем детстве, когда наши мамы и бабушки читали нам сказки Корнея Чуковского. Сказки эти почти все построены на гротеске.

Гротеск — это изображение жизни в крайне преувеличенном, предельно заостренном виде. Чаще всего это служит сатирическим целям, но в принципе возможен и не смешной гротеск, не имеющий отношения к сатире.

Однако не в самом преувеличении суть гротеска, а в резком контрасте по отношению к той жизни (не обязательно реальной!), которая изображена в произведении. Например, в любой сказке и без того немало преувеличений, однако гротеск даже на сказочном фоне будет выглядеть чем-то невероятным.

Вот и в «Незнайке на Луне» изображен явно фантастический мир, однако гротеск промелькнет тут всего раза два или три. В главе о Дурацком острове, где бездомные коротышки, привозимые сюда с материка, под влиянием пошлых приключенческих фильмов, которыми пичкают их тут с утра до ночи, и вообще бездумного развлекательства превращаются постепенно в самых обыкновенных баранов и, как все бараны, идут на стрижку и мясо… Или в лунном городе Давилоне, где издается специальная «Газета для дураков», пользующаяся неслыханным успехом. «Да, да! Не удивляйтесь! — поясняет рассказчик. — Именно „для дураков“. Некоторые читатели могут подумать, что неразумно было бы называть газету подобным образом, так как кто станет покупать газету с таким названием. Ведь никому не хочется, чтобы его считали глупцом. Однако давилонские жители на такие пустяки не обращали внимания. Каждый, кто покупал „Газету для дураков“, говорил, что покупает ее не потому, что считает себя дураком, а потому, что ему интересно узнать, что там для дураков пишут. Кстати сказать, газета эта велась очень разумно. Все в ней даже для дураков было понятно. В результате „Газета для дураков“ расходилась в больших количествах и продавалась не только в городе Давилоне, но и во многих других городах».

Оболванивание доверчивого массового читателя — постоянная забота буржуазной прессы. Предельно заострив этот факт, Носов создает внешне неправдоподобный, но по существу изумительно точный образ газеты для дураков…

О незнайках и для незнаек

Сколько книг про Незнайку написал Носов? Казалось бы, три, соответственно частям его трилогии.

Но фактически таких книг у него гораздо больше: за исключением «Иронических юморесок», все его книги — о незнайках и для незнаек. И «Веселая семейка», и «Дневник Коли Синицына», и «Витя Малеев», и «Мишкина каша», и «Телефон», и «Ступеньки», и «Огурцы», и даже «собачья» сказочка «Бобик в гостях у Барбоса». Ибо все они помогают ребенку понять окружающий мир. Все они — о познании, начинаемом почти с нуля. С полного «незнайства».

Разница между этими произведениями только в том, что одни объясняют, как устроен мир и все, что в нем есть, а другие — как вести себя в этом мире. Объяснять же это лучше всего на примере озорного мальчишки, который почти ничего не знает, но стремится все испробовать и узнать.

В сказочной трилогии в этой роли выступает, естественно, Незнайка, а в прочих рассказах и повестях — Мишка Козлов и другие схожие с ним герои.

И даже смех Носова — это большей частью смех наивный, «незнайский». Основанный или на действительном незнании героем законов и правил мира, с которым он сталкивается, или на мнимом, притворном незнании этих вещей, когда рассказчик или герой только делают вид, что ничего не знают и ни о чем не догадываются.

Наивным можно назвать и юмор, построенный на использовании простейших, элементарных форм комического, — смех, рассчитанный на непритязательное, «наивное» восприятие.

«Незнайство» чаще всего связано с детской наивностью, которая верой и правдой служит самым разным писателям. Многие сцены детских книг смешны именно наивностью юных героев, мы это видели на примере «Кондуита и Швамбрании» и пантелеевских «Рассказов о Белочке и Тамарочке».

Но то, что у Кассиля и Пантелеева было частным, у Носова стало главным источником смешного. И потому если бы нам предложили выделить в носовском смехе самое главное, мы первым делом отметили бы его «наивность».

Авто-аха-мобиль и Фафочка

В принципе никакой, даже самый примитивный смех не противопоказан искусству: главное, чтоб его применение было художественно оправдано. Многие произведения Носова лишний раз подтверждают эту, далеко не новую истину.