Весь Шерлок Холмс

– На Данкан-стрит, в Хаундсдиче, в тринадцатом доме. Ох, и далеко же это отсюда.

– Но путь из Хаундсдича к какому бы то ни было цирку не проходит по Брикстон-роуд, – резко заметил Холмс.

Старуха повернула к нему голову, пронзительно взглянула на него своими покрасневшими маленькими глазками и ответила:

– Этот господин ведь спросил меня, где я живу. А Салли проживает в другом месте: в меблированных комнатах, дом три по Мейфилд-плейс, в Пекхеме.

– Ваша фамилия…

– Сойер, моя фамилия Сойер, а ее теперь – Деннис, как у мужа, Тома Денниса. Он вообще-то человек смирный и трезвый, пока плавает. На работе его считают самым лучшим буфетчиком. Но уж как сойдет на берег – тут уж его ни от пивной, ни от шлюх не оттащишь…

– Вот вам ваше кольцо, миссис Сойер, – прервал я ее излияния, повинуясь едва заметному знаку своего компаньона. – У меня больше нет сомнений, что оно действительно принадлежит вашей дочери, и я с радостью возвращаю его законной владелице.

Бормоча слова благодарности и моля Бога ниспослать мне всяческие милости за мою доброту, старуха аккуратно положила кольцо в карман и, все так же шаркая и прихрамывая, вышла. Когда мы услышали, что она начала спускаться по лестнице, Шерлок Холмс вскочил и бросился в свою комнату. Через несколько секунд он появился снова, одетый в ольстер[19], с обмотанной платком шеей.

– Я прослежу за ней, – поспешно сказал он. – У старухи должен быть сообщник, и она приведет меня к нему. Дождитесь меня.

Не успела входная дверь закрыться за нашей посетительницей, как Холмс уже сбегал вниз по лестнице. Выглянув в окно, я увидел, что старуха ковыляет по другой стороне улицы, а за ней, на небольшом расстоянии, неотступно следует Холмс. «Либо его теория неверна, – подумал я, – либо он в настоящий момент приближается к самой сердцевине этой тайны». Излишне было просить меня дождаться его, я бы и сам не заснул, не услышав, чем кончилась его вылазка.

Холмс ушел около девяти. Я понятия не имел, долго ли он будет отсутствовать, но сидел, флегматично попыхивая трубкой и рассеянно скользя глазами по страницам «Жизни богемы» Анри Мюрже. Когда минуло десять, я услышал торопливые шаги служанки, идущей спать. В одиннадцать мимо моей двери куда более величавой поступью прошествовала, тоже отправляясь на покой, наша хозяйка. И только почти в полночь я услышал скрежет ключа. Едва Холмс вошел, я понял, что его постигла неудача, понял по выражению его лица: восхищение и досада боролись в нем. Наконец восхищение взяло верх, и он разразился добродушным смехом.

– Только бы мои приятели из Скотленд-Ярда не узнали об этом, – хохоча, сказал он и плюхнулся в кресло. – Я столько раз оставлял их в дураках, что уж они не упустят возможности поиздеваться надо мной. А сам я могу над собой посмеяться, поскольку знаю, что в конце концов все равно их обставлю.

– Да что случилось-то? – спросил я.

– О, эта история достойна рассказа, хоть она меня и несколько компрометирует. Виденное вами существо, отойдя на небольшое расстояние, вдруг сильно захромало, всячески демонстрируя, что стерло себе ногу. Потом старуха остановилась и окликнула проезжавший мимо четырехколесный кеб. Я постарался подобраться как можно ближе, чтобы услышать, какой адрес она назовет, но, как выяснилось, в этом не было никакой необходимости. Она проорала адрес так, чтобы было слышно на другом конце улицы: «Данкан-стрит, тринадцать, Хаундсдич!» Я уж подумал было, что все так и есть, как рассказала старуха, но решил проверить и пристроился на запятках. Умением ездить на запятках каждый сыщик должен владеть в совершенстве. Так мы тряслись по брусчатке, нигде не останавливаясь, пока не прибыли на искомую улицу. Спрыгнув чуть раньше, чем экипаж подкатил ко входу, я небрежно двинулся по тротуару, словно праздный прохожий, и увидел, как кеб остановился, извозчик спрыгнул с козел, открыл дверцу и застыл в ожидании. Но из кеба никто не появился. Когда я поравнялся с извозчиком, тот лихорадочно обшаривал пустую кабину, после чего разразился каскадом таких витиеватых ругательств, каких я в жизни не слыхивал. Его пассажирки и след простыл, так что денежки свои он вряд ли когда-нибудь получит. Наведя справки в номере тринадцать, мы узнали, что дом принадлежит уважаемому обойщику по фамилии Кесуик и в нем никогда слыхом не слыхивали ни о каких Сойерах или Деннисах.

– Не хотите ли вы сказать, – не поверил я своим ушам, – что эта немощная старуха на ходу выпрыгнула из кеба, да еще так, что ни вы, ни извозчик ничего не заметили?!