Весь Шерлок Холмс

– Вам придется переписывать «Британскую энциклопедию». Первый том – в этом шкафу. Чернила, перья, бумагу и промокашку вы достанете сами; мы предоставляем стол и стул. Не могли бы вы приступить к работе завтра же?

– Конечно, могу, – ответил я.

– В таком случае до свидания, мистер Джабез Уилсон. И позвольте еще раз поздравить вас с получением такого хорошего места.

Он поклонился. Я вышел из комнаты и отправился домой вместе с помощником, безотчетно радуясь необыкновенной удаче. Эта история весь день не выходила у меня из головы, но к вечеру я несколько упал духом; я почти убедил себя, что все это дело – просто мошенничество, хотя никак не догадывался, в чем может заключаться цель подобной затеи. Казалось почти невероятным, что кто-то мог оставить такое завещание и что люди согласны платить такие деньги за переписку «Британской энциклопедии». Винсент Сполдинг изо всех сил старался подбодрить меня, но, ложась спать, я твердо решил отказаться от этого дела. Однако утром я подумал, что все-таки стоит сходить туда. Купив чернил на пенни, захватив гусиное перо и семь больших листов бумаги, я отправился в Попс-корт. К моему удивлению, там все было в порядке. Я очень обрадовался. Стол был приготовлен для работы, и мистер Дункан Росс ждал меня. Он велел мне начать с буквы «А» и вышел. Однако время от времени он заходил, чтобы посмотреть, работаю ли я. В два часа он попрощался со мной, похвалив за то, что я успел так много переписать, и запер дверь конторы.

Так шло изо дня в день, мистер Холмс. В субботу мистер Росс выложил на стол четыре золотых соверена – плату за неделю. Прошла вторая неделя, потом третья. Каждое утро я приходил туда ровно к десяти и уходил ровно в два. Со временем мистер Дункан Росс начал заходить в контору все реже и реже, а потом и вовсе перестал наведываться. Тем не менее я, понятно, не осмеливался выйти из комнаты даже на минуту, так как он мог прийти в любой момент, а я не хотел рисковать такой выгодной службой.

Так прошло восемь недель; я переписал статьи об аббатах, об артиллерии, об архитектуре, об Аттике и надеялся в скором времени приступить к букве «Б». Я изрядно потратился на бумагу, и исписанные мной листы едва помещались на полке. Но вдруг все кончилось.

– Кончилось?

– Да, сэр. Сегодня утром. Я пришел на работу, как всегда, к десяти часам, но дверь оказалась запертой на замок, а к двери был прибит листок плотной бумаги. Вот, посмотрите сами.

Он протянул нам этот листок. Там было написано:

СОЮЗ РЫЖИХ РАСПУЩЕН

9 октября 1890 года

Мы с Шерлоком Холмсом долго разглядывали эту краткую записку, потом перевели глаза на унылое лицо Джабеза Уилсона; смешная сторона происшествия заслонила от нас все остальное, и мы расхохотались.

– Не вижу ничего смешного! – крикнул наш клиент, вскочив с кресла и покраснев до корней жгучих волос. – Если вместо того, чтобы помочь мне, вы собираетесь смеяться надо мной, я обращусь к кому-нибудь другому!

– Нет, нет! – воскликнул Холмс, снова усаживая его в кресло. – Мне ни за что не хотелось бы отказываться от вашего дела. Оно вдохновляет меня своей новизной. Простите меня, но согласитесь, в нем все же есть что-то забавное… Что же вы предприняли, найдя эту записку на дверях?

– Я был потрясен, сэр. Я не знал, что делать. Я обошел соседние конторы, но никто ничего не знал. Наконец я отправился к хозяину дома – он жил в нижнем этаже – и спросил, что случилось с Союзом рыжих. Он ответил, что никогда не слыхал о такой организации. Тогда я осведомился о мистере Дункане Россе. Он сказал, что впервые слышит это имя.

– Я имею в виду джентльмена, который снимал у вас квартиру номер четыре, – сказал я.

– Рыжего?

– Да.

– Так его зовут Уильям Моррис! Он стряпчий, снимал у меня помещение временно, пока не подыскал другое. Он вчера выехал.

– Где его можно найти?

– В новой конторе. Он где-то оставил свой адрес, вот он: Кинг-Эдуард-стрит, 17, близ собора Святого Павла.

Я отправился по этому адресу, мистер Холмс, но там оказалась протезная мастерская, и никто не слыхал ни о мистере Уильяме Моррисе, ни о мистере Дункане Россе.

– Что же вы предприняли тогда? – спросил Холмс.

– Я вернулся домой на Сакс-Кобург-сквер и посоветовался со своим помощником. Но он ничем не мог помочь. Надо, говорит, подождать, мне, вероятно, сообщат что-нибудь по почте. Но меня это никак не устраивает, мистер Холмс. Я не хочу сдаваться без боя. Я слыхал, что вы даете советы бедным людям, попавшим в трудное положение, и отправился прямо к вам.

– И правильно поступили, – сказал Холмс. – Замечательный у вас случай, и я счастлив, что имею возможность им заняться. Из того, что вы рассказали, я заключаю, что дело это гораздо серьезнее, чем может показаться с первого взгляда.

– Уж чего серьезнее! – сказал мистер Джабез Уилсон. – Я лишился четырех фунтов в неделю.