Весь Роберт Хайнлайн в одном томе

В первом часу ночи Пират умер. Я похоронил его сразу же — чтобы Мэри не видела, в каком он виде. Руки от лопаты болели нещадно, но яма для него нужна была совсем небольшая. Я постоял немного над могилой, попрощался и пошел в дом. Мэри лежала без движения. Придвинув кресло к кровати, я сел дежурить. Старался не заснуть, но несколько раз, кажется, проваливался в полудрему. В общем, не помню.

23

Под утро Мэри начала ворочаться и стонать. Я обнял ее и зашептал:

— Я здесь родная, здесь. Все в порядке. Сэм с тобой.

Она открыла глаза, и в них уже знакомый мне ужас. Затем она увидела меня и успокоилась.

— Сэм! Мне такой жуткий сон приснился!

— Все уже в порядке.

— А почему ты в перчатках? — Мэри вдруг заметила на себе бинты; что-то в ее лице дрогнуло, и она все поняла. — Это был не сон!

— Нет, родная, не сон. Но ты не бойся. Я его убил.

— Убил? Ты уверен, что он мертв?

— Абсолютно.

— Иди ко мне, Сэм. Обними меня крепко-крепко.

— Тебе будет больно.

— Все равно обними.

Я обнял ее, стараясь не давить на обгоревшие плечи. Спустя какое-то время она перестала дрожать.

— Извини, дорогой. Я всего лишь слабая женщина.

— Ну что ты! Видела бы ты, в каком я был виде, когда меня спасли от паразита.

— Я видела. Но ты должен рассказать мне, что случилось. Я помню, как ты запихивал меня спиной в камин, и это все.

— Извини, ничего другого мне уже не оставалось. Я хотел снять паразита, и по-другому никак не получалось.

— Я знаю, Сэм, знаю, дорогой. И очень тебе благодарна за то, что ты сделал. От всего сердца благодарна. Ты снова меня спас.

У нас у обоих стояли на глазах слезы. Наконец я справился с собой, шмыгнул носом и продолжал:

— Ты не ответила, когда я тебя позвал. Я вышел в гостиную и сразу увидел тебя.

— Да, помню. Я так сопротивлялась!

— Я знаю, что сопротивлялась. Ты хотела уйти, — сказал я, глядя ей в глаза. — Но как тебе это удалось? Когда паразит на спине, это конец, с ним невозможно справиться.

— Да, мне не удалось… Но я старалась изо всех сил.

Каким-то образом Мэри сумела воспротивиться воле паразита, а это невозможно. Уж я-то знаю. Тем не менее я догадывался, кому обязан победой. Пусть она сдерживала паразита лишь чуть-чуть, но без этого я бы наверняка с ним не справился, поскольку просто не мог драться с Мэри так, как на самом деле умею.

— Надо было, конечно, взять фонарь, — продолжила она, — но знаешь, Сэм, мне и в голову не пришло, что здесь тоже опасно.

Я кивнул. Мне тоже казалось, что здесь, в горах, совершенно безопасно, как под одеялом или в крепких объятиях.

— Пират прибежал сразу же. Но я не видела этой твари, пока не коснулась, а потом было уже поздно. — Мэри вдруг села. — А где Пират, Сэм? С ним ничего не случилось? Позови его.

Пришлось рассказать. Она выслушала меня с застывшим лицом, кивнула и больше о нем не заговаривала. Я же решил переменить тему:

— Ну раз ты проснулась, я приготовлю тебе завтрак.

— Стой!

Я остановился.

— Не уходи. Я ни за что не выпущу теперь тебя из вида. И я сама приготовлю завтрак.

— Черта с два. Ты останешься в постели и будешь вести себя как послушная девочка.

— Подойди ко мне и сними перчатки. Я хочу посмотреть, что у тебя с руками.

Перчатки я снимать не стал, даже думать об этом не мог, потому что обезболивающее почти уже не действовало.

— Так я и знала, — мрачно произнесла Мэри. — У тебя ожоги еще хуже, чем у меня.

В общем, завтрак готовила она. Более того, она одна его и ела — мне самому ничего, кроме кофе, не хотелось. Но я настоял, чтобы она тоже пила много жидкости: ожоги на большой площади — это не шутка. Позавтракав, Мэри отодвинула от себя тарелку и сказала:

— Знаешь, Сэм, я ни о чем не жалею. Теперь я тоже знаю, каково это. Теперь мы оба знаем.

Я тупо кивнул. Как говорится, и в радости, и в горе…

Мэри встала.

— Видимо, надо возвращаться.

— Да, — согласился я. — Нужно скорее доставить тебя к врачу.

— Я не это имела в виду.

— Знаю. — Обсуждать тут было нечего. Мы оба понимали, что «музыка кончилась» и пора возвращаться на работу. Развалюха, на которой мы прилетели, по-прежнему стояла на посадочной площадке у дома, увеличивая с каждым днем плату за прокат. На то, чтобы сжечь тарелки, все выключить и собраться, у нас ушло не больше трех минут.

Поскольку я с такими руками ни на что не годился, машину вела Мэри.

— Давай сразу вернемся в Отдел, — предложила она, когда мы взлетели. — Там и подлечат, и все новости расскажут. Или руки болят слишком сильно?

— Нет, летим в Отдел, — согласился я.

Хотелось узнать, что происходит, и поскорее вернуться к работе. Я попросил Мэри включить «ящик», но аппаратура в машине оказалась под стать самой машине: мы даже звук не могли поймать. Хорошо еще автопилот работал, иначе ей пришлось бы вести машину вручную.

Меня не оставляла в покое одна мысль, и я решил посоветоваться с Мэри:

— Как ты думаешь, паразит ведь не станет забираться на кота просто так, без какой-то цели?

— Видимо нет.

— Тогда почему он оказался у Пирата на спине? Здесь должна быть какая-то логика. Все, что они делают, логично — пусть даже у этой логики довольно мрачный привкус.