Весь Клайв Баркер в одном томе

Было около одиннадцати, и Гейвин шел из бара на Сент-Мартин-Лейн в клуб на Ковент-Гарден. Улицы были еще достаточно людны, и среди многочисленных посетителей театров и кино можно было найти хорошего клиента, хотя у него в тот вечер к этому не было никакой охоты. В кармане лежала сотня, заработанная накануне. Достаточно, чтобы твердо стоять на ногах.

Первое, что пришло в голову при виде загородивших дорогу Преториуса и его головорезов, было: им нужны деньги.

— Послушай, белый.

Преториус добродушно улыбался. Нет, он не был уличным вором. Не был и не будет.

— Белый, мне нужно переговорить с тобой.

Преториус достал из кармана орех, расколол его в руке и отправил содержимое в огромный рот.

— Догадываешься о чем?

— Что тебе нужно?

— Я уже сказал: немного переговорить. Кое о чем расспросить. Идет?

— Хорошо. О чем?

— Не здесь.

Гейвин взглянул на когорту Преториуса. Это не были гориллы, не в стиле черных. С другой стороны, это были и не пятидесятикилограммовые хиляки. Обстановка в целом складывалась довольно нездоровая.

— Благодарю.

Спокойным, насколько он был способен, шагом Гейвин прошел мимо троицы, последовавшей за ним. Он мысленно умолял их отвязаться, но они не отставали. Преториус положил руку ему на плечо.

— Послушай. До меня дошли неприятные новости о тебе.

— Не может быть!

— Боюсь, что может. Мне сказали, что ты напал на одного из моих ребят.

Гейвин прошел шесть шагов, прежде чем ответить.

— Нет, вы ошиблись. Это — не я.

— Он узнал тебя, белый, ты доставил ему кучу неприятностей.

— Говорю вам, это — не я!

— Ты — псих, слышишь? Тебя стоит поскорее упечь за решетку.

Преториус все больше сердился. Прохожие обходили их стороной.

Гейвин молча свернул с Сент-Мартин-Лейн на Лонг-Акр и тут же осознал, какую ошибку совершил. Здесь прохожих почти не было и требовалось проделать изрядный путь, чтобы достичь другого людного места. Ему следовало, безусловно, свернуть не налево, а направо, тогда он быстро вышел бы на Чарринг-Кросс-роуд. Там нетрудно было бы затеряться. Черт возьми, он не мог развернуться и пойти в обратную сторону. Все, что ему оставалось — идти прямо (именно идти, и ни в коем случае не бежать от бешеных псов, наступающих на пятки) и надеяться, что удастся оставить разговор в прежнем русле.

— Ты влетаешь мне в копеечку, — бросил ему в спину Преториус.

— Не вижу причин.

— Ты вывел из строя одного из моих мальчишек. Судя по всему, довольно надолго. Он дьявольски напуган, слышишь?

— Повторяю, я ничего такого не делал.

— Почему ты врешь мне, белый? Неужели ты не считаешь меня достойным услышать правду?

Преториус нагнал его и пошел рядом, оставив своих дружков позади.

— Послушай… — шепнул он Гейвину на ухо, — такого рода ребят легко соблазнить, не так ли? Я это понимаю, и меня это не очень-то и волнует, но ты сделал ему больно, а у меня сердце кровью обливается, когда кому-нибудь из моих ребят причиняют боль.

— Ты думаешь, что если бы все действительно было так, я спокойно разгуливал бы по улице?

— Ты, мне кажется, не настолько добр, насколько хочешь казаться. Речь идет вовсе не о паре синяков. Я пошел на этот разговор только потому, что ты искупался в его крови. Повесил и исполосовал всего ножом, а потом подбросил его мне на порог в одних носках. Ты хорошо расслышал, белый? Теперь тебе ясно, почему мне не хотелось бы спускать тебе это с рук?

Гейвин был просто разъярен рассказом о приписываемых ему злодействах и теперь совершенно не мог понять, как следует ко всему этому относиться. Не проронив ни слова в ответ, он продолжал идти.

— Этот малыш восхищался тобой. Говорят, твоя история поучительна для начинающих. Ты тоже так считаешь?

— Не думаю.

— Тебе, видимо, это должно чертовски льстить, ведь ты этого, в действительности, не заслуживаешь!

— Благодарю.

— Ты сделал неплохую карьеру. К сожалению, она подошла к концу.

Гейвин ощутил леденящий холод. Он-то надеялся, что Преториус удовлетворится одним предупреждением. Видимо, нет. Они хотели разделаться с ним. Господи, они убьют его, и самое ужасное — за то, чего он не только не делал, но о чем даже и не догадывался.

— Мы вышвырнем тебя с улицы, белый! Навсегда.

— Я ничего не сделал.

— Малыш узнал тебя. Даже с чулком на голове. Твой голос и твоя одежда. Тебя опознали, белый. Делай выводы.

— Убирайся к черту.

Гейвин бросился бежать. В юности он неплохо бегал, о, как нужна была ему сейчас эта скорость! Преториус захохотал.

— Какой ты, однако, резвый.

По мостовой за ним неслись две пары ног. Ближе, еще ближе. Гейвин совсем выдохся. Плотно облегающие джинсы были слишком неудобны для бега. Гонка проиграна.

— Тебе никто не разрешал уходить, — один из болванов вцепился в его руку.

— Неплохо бегаешь, — улыбнулся Преториус, подходивший к двум своим псам и загнанной жертве. Он еле заметно кивнул одному из своих дружков.

— Христианин.

Христианин со всей силы ударил Гейвина по почкам. Боль пронзила его. Перед глазами пошли разноцветные круги.

— Готов, — отрапортовал Христианин.

— Давайте, быстро!