Весь Дэвид Болдаччи в одном томе

— Я занималась и уборкой. Нас четверо — Салли, Ребекка и я. Карен Тейлор, она занимается готовкой. Я также следила за вещами миссис Салливан. За одеждой и всем остальным. Я была для нее чем-то вроде помощницы, наверное, можно так сказать. У мистера Салливана есть свой слуга, Ричард.

— Кофе не хотите? — Не дожидаясь ответа, Фрэнк встал и открыл дверь. — Эй, Молли, ты не принесешь две чашки кофе? — Он обернулся к мисс Брум: — Вам черный? Со сливками?

— Черный.

— Два черных, Молли. Спасибо.

Закрыв дверь, Сет сел.

— Проклятый холод, никак не могу согреться… — Он похлопал ладонью по грубой поверхности стен. — И от этих шлакоблоков никакого толка. Итак, мы говорили о миссис Салливан…

— Она была очень добра ко мне. Я хочу сказать, она говорила со мной о разных вещах. Она… она… понимаете, она не принадлежала к этим людям… к высшему обществу, можно так сказать. Она училась в той же школе в Миддлтоне, что и я.

— И у вас не такая уж большая разница в возрасте, я так понимаю.

Замечание Фрэнка вызвало легкую улыбку на лице Ванды Брум; рука непроизвольно подалась назад, чтобы поправить невидимую прядь волос.

— На самом деле разница гораздо больше, чем мне хотелось бы.

Дверь открылась, и секретарша принесла кофе. Он оказался блаженно свежим и горячим. Фрэнк не покривил душой, говоря о холоде.

— Не стану утверждать, что эти люди ее приняли, но она держалась молодцом. Никому ничего не спускала; надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.

У Фрэнка были все основания полагать, что она говорит правду. Судя по всем отзывам, покойная миссис Салливан была той еще озорницей.

— Скажите, какими были отношения между Салливанами… хорошими, плохими, средними?

— Очень хорошими, — без колебаний ответила Ванда Брум. — О, знаю, люди говорят о разнице в возрасте и всем таком, но она хорошо относилась к нему, а он хорошо относился к ней. Я искренне в это верю. Он ее любил, это я вам точно скажу. Быть может, скорее как отец любит дочь, но тем не менее это была любовь.

— А она его?

Тут последовала заметная запинка.

— Вы должны понимать, что Кристи Салливан была очень молодой женщиной, возможно, во многих отношениях моложе, чем многие женщины ее возраста. Мистер Салливан открыл перед ней целый новый мир, и…

Она умолкла, не зная, что сказать дальше.

Фрэнк переменил тему.

— Что насчет сейфа в спальне? Кто о нем знал?

— Не знаю. Я определенно не знала. Полагаю, знали мистер и миссис Салливан. Возможно, знал Ричард, слуга мистера Салливана. Но тут я не могу сказать точно.

— То есть ни Кристина Салливан, ни ее муж никогда не намекали вам на то, что за зеркалом спрятан сейф?

— Господи, нет!

Сет был убежден в том, что Брум лжет, однако ему не удалось раскопать никаких свидетельств обратного. Кристина Салливан была из тех, кто не преминул бы похвастаться своим богатством перед теми, кого считала близкими по духу, хотя бы для того, чтобы показать, как высоко взлетела.

— Значит, вы не знали, что зеркало двухстороннее и сквозь него видно спальню?

На этот раз женщина продемонстрировала явное изумление. Фрэнк обратил внимание на легкую краску, появившуюся под косметикой.

— Ванда… я могу называть вас Вандой? Ванда, вы ведь понимаете, правда, что человек, проникший в дом, отключил сигнализацию? Отключил ее, введя правильный код. Итак, кто вечером включает сигнализацию?

— Ричард, — тотчас же ответила Брум. — Или иногда сам мистер Салливан.

— Значит, код был известен всем в доме?

— О нет, конечно же! Код был известен Ричарду. Он служит у мистера Салливана уже почти сорок лет. Насколько мне известно, помимо Салливанов, Ричард единственный, кто знал код.

— Вы когда-нибудь видели, как он включает сигнализацию?

— Когда ее включали, я обычно уже спала.

Фрэнк пристально посмотрел на нее. «Не сомневаюсь в этом, Ванда. Не сомневаюсь».

— Вы что, подозреваете, что тут как-то замешан Ричард? — Брум широко раскрыла глаза.

— Ну, Ванда, каким-то образом кто-то, кто не должен был этого уметь, отключил охранную сигнализацию. И, естественно, подозрение падает на тех, кто имел доступ к коду.

Какое-то мгновение казалось, будто Ванда Брум вот-вот зальется слезами, но затем она взяла себя в руки.

— Ричарду почти семьдесят лет.

— Ну в таком случае ему нужны деньги на черный день. Разумеется, вы понимаете: все, о чем мы сейчас с вами говорим, является строго конфиденциальной информацией?

Женщина кивнула и одновременно шмыгнула носом. Кофе, до того не тронутый, теперь был выпит быстрыми маленькими глотками.

— И до тех пор, пока кто-нибудь не объяснит мне, как была отключена сигнализация, — продолжал Фрэнк, — я буду рассматривать те версии, которые кажутся мне самыми правдоподобными.