Вертоград

После обеда Жула опять уехал в район. Хотя он не афишировал свои поручения, просочились слухи, что история с телефонами являлись прикрытием, на самом деле все обстояло сложнее. Ходили слухи, что из колонии сбежал осужденный, хотя при построении численность не изменилась. Неробов предположил бы, что готовится бегство, но оно не состоялось. Не совпали необходимые факторы.

…– А что же не отказался? – растерянно спрашивает Гришина, которой претит мысль, что Николай Ильич будет работать на Журавлева.

– Я не красавица Александрова, чтобы ломаться, – отвечает Неробов.

Вечером Неробову звонила Виктория Полевая сообщить, что ее отпустили домой. Она дала показания следователю и снялась для блогера – видео с Викторией на фоне музейной витрины с иконами крутится в инете. Николай Ильич поискал изображение иконы «Моление Богородицы в цветах», но ее нигде не нашлось. Куда она подевалась с места преступления, неизвестно. В задачу следователя входит, чтобы этих неизвестностей стало как можно меньше.

Теперь осталось только идти домой ужинать, но прежде еще одно дело. Связавшись со знакомыми адвокатами, Неробов везде получил отказы. Кто-то завален делами и не может отложить присутствие в суде, остальные на выезде и когда освободятся неизвестно. В Москву Неробов не хочет обращаться, тут нужен кто-нибудь из местных, знающих реалии, так что он отправляется к Бурденкову.

Антикварный магазин находился в ветхом строении, которое ухитрялось оставаться в рабочем состоянии, несмотря на все урезания бюджета. Сооружение из красного кирпича было пригодно для чего угодно, но только не для обслуживания населения, зато оно размещалось в бойком месте. В окне, зарешеченной прямоугольной дыре, виднелся силуэт господина в костюме и галстуке. В дверном проеме оставались решётки, которые невозможно выбить из стены, но дверь, к счастью, оказалась, открытой.

Смотритель древних сокровищ звался Константином Петровичем Бурденковым.

Здесь торговали тем же, чем и в других скупках: люстрами «Каскад», самоварами, приключенческой литературой. В витринах лежала военная форма, медали и знаки отличия. Стоял музыкальный агрегат на тонких ножках – радиола, кажется. Все это было ему знакомо.

– Как идет бизнес? – поинтересовался у антиквара Неробов.

– Вы шутите? С перенесенным ковидом, с двумя закрытиями, с куар-кодами для покупателей. Одни клиенты умерли, другие оказались в изоляции. Год тяжеленный, адовейший.

Им приходилось не раз сталкиваться во время расследования кражи. С тех пор Константин Петрович зарекся иметь дело с ворами, и Неробов надеялся, что урок подействовал.

Он имеет большие связи, только неизвестно, захочет ли он помочь.

Изложив ему дело, Неробов засомневался, понял ли тот просьбу. Тот молчал и не торопился с ответом.

– В общем так, ничего гарантировать не могу, но позвоните Джагаеву. Просто тут намечается серьезная конфронтация, и не каждый подойдет. Амир Асланович никому не подчиняется, и его резонансное дело может заинтересовать.

Ах, как прав антиквар. Нарисовывается противостояние, это даже непосвященным видно. Башаров против Дубровина, Русу против Митова, и никто ждать не хочет, всем нужны победы и желательно быстрые.

Есть и еще один вопрос, но тут ответ отрицательный. По поводу иконы к Бурденкову никто не обращался, но он обещал поспрашивать у коллег.

– Вот еще что. В Юрьевце есть женщина, она хоть и на муниципальном окладе, но в искусстве разбирается. Просила, чтобы я направлял к ней клиентов, и мы договорились о комиссионных. Наведайтесь к той музейной даме.

Для Неробов было новостью, что Полевая сотрудничает с Константином Петровичем, но эту тему он не стал развивать.

– Ваш телефон у меня есть, если что, – только и сказал.

Ответ от Бурденкова поступил тем же вечером.

– Интересующий вас образ предложили одному коллекционеру, но он просил не называть своей фамилии, тем более, что сделка не состоялась. Поскольку он не знал того человека, то отправил его с иконой к Виктории Полевой, которая выполняет для него экспертизы.

Вика об этом ни словом не обмолвилась.

Утром становится известно, что по убийству Дубровина сформирована следственная бригада во главе с полковником Маковцевым, следователем из области, которого прочат главой следственного отдела. Об этом человеке известны только незначительные детали, но сам факт, что его перевели из области в район, указывает на прегрешения, которые он должен загладить ударным трудом.

После совещания можно возвращаться к насущным делам. Стажерка Черноярова ждет совета, и Неробов направляет ее к участковому с поручением допросить грузчиков в соседних магазинах, там убийцу должны знать. Пропойцы не уходят далеко от дома. Верно, подозреваемый работал грузчиком, и нашлись свидетели драки, произошедшей за распитием водки. Неробов вписывает в протокол их имена, избегая упоминать своего осведомителя, благодаря которому и раскрыл дело. Теперь можно писать заключение и передавать дело в суд. А с этим Наташа прекрасно справляется, у нее отличный слог.