Вершитель

– Да, – бесстрастно подтвердил мужчина. – И позвольте представиться, меня зовут мэтр Арье. Я прослежу, чтобы в этом доме вам было комфортно. Через час спуститесь, пожалуйста, на завтрак, я пришлю горничную, которая вас проводит. Соблаговолите принять душ и заколоть волосы. – Все это было произнесено с тем же лицом и безупречной вежливостью. Я открыла рот, закрыла и молча кивнула. Что ж, я продалась в рабство. И теперь остается лишь выполнять команды и подпрыгивать, когда мне это приказывают. Кинула настороженный взгляд на свертки.

– Мэтр Арье, простите… Вы не знаете, что… что мне будет нужно… делать?

– Для начала спуститься на завтрак, госпожа Виктория.

Я понятливо кивнула. Все ясно, слуга не уполномочен вводить меня в курс дела. Бросив еще один взгляд на кровать, прошла в душевую. Что ж, мне приказано помыться. Але ап, собачка. Прыжок. Голос.

Я разделась, аккуратно сложила одежду на мраморную полку и распустила волосы. Если бы не Рик, давно бы их отрезала. Но ему нравились мои пряди. Он говорил, что они похожи на горячий шоколад с корицей. В зеркало я привычно не смотрела. Закрыла дверцу и включила воду. Струя ударила в грудь, и я откинула голову, зажмурившись. Постояла так, позволяя телу расслабиться. Лишь несколько минут. Потом встряхнулась и потянулась за баночкой шампуня.

Из душа вышла в полотенце и решительно дернула упаковочную бумагу свертков. Честно, ожидала увидеть там что угодно. Корсет и чулки. Латексный комбинезон с шариком для рта. Юбку для канкана. Что угодно!

Но внутри лежало простое и строгое платье с воротником-стойкой. Серое, ниже колен. Чулки. Белье. И туфли. Все моего размера.

– Спасибо, Господи, – с чувством пробормотала я. Хотя после явления золотой богини и так уверилась, что на меня в этом доме никто даже не посмотрит. И это позволило дышать чуть свободнее. Уж лучше мыть полы или посуду, чем ублажать кого-то в постели. Меня передернуло. К тому же, этого я все равно не смогу, даже если будут заставлять. В голове четко возник образ Дагервуда, и я нахмурилась.

Быстро одевшись, свернула волосы в пучок на затылке. Без моей привычной защиты – мешковатой одежды и шапки – было некомфортно, я сама себе казалась голой. Слишком много открытой кожи. Запястья. Шея. Лицо. Я слишком уязвима.

Схватила со столика свои огромные очки в пол лица, нацепила на нос. Слабая замена, но хоть что-то.

В дверь постучала горничная, заставив обернуться.

– Я готова.

Прислуга проводила на первый этаж, в небольшую гостиную, оформленную в теплых кофейных и бежевых тонах. На столике уже дымилась чашечка ароматного напитка, рядом расположились тарелочки с выпечкой и масленка. Судя по одному прибору, завтракать мне предстояло в одиночестве. Это тоже радовало, хотя и несколько нервировала неизвестность.

– Скажите, а господин Дагервуд… он в доме? – обратилась я к прислужнице. Та подняла на меня бледно-голубые глаза и, не ответив, ушла. Я посмотрела ей вслед и пожала плечами.

Завтрак состоял из двух булочек, омлета и кофе, так что я с удовольствием накинулась на еду, ощутив, насколько проголодалась. А после с наслаждением потянулась к кружке, предвкушая восхитительную горечь напитка. Сделала глоток и чуть не поперхнулась, когда на стул напротив сел хозяин дома. Сглотнула, инстинктивно пытаясь отодвинуться. Но тут же взяла себя в руки и снова отпила кофе. Поставила на блюдце чашечку. Сцепила ладони. И уставилась в лицо мужчины.

– Что с Риком? Вы ему помогли? Вы были у него этой ночью? Ему лучше?

Он смотрел равнодушно, словно и не слышал моих вопросов. Но потом кивнул.

– Рику станет лучше. Чуть позже. И да, я был у него.

– Мне надо его увидеть, – я вскочила.

– Сядьте, Виктория. – Холодный голос словно окатил потоком ледяной воды. – И не смейте вставать, пока я вам это не позволю.

Хотела ответить что-то резкое, но замолчала. И медленно села обратно в кресло. Голос. Лапу. Все верно. Я забылась.

Мужчина молчал, глядя мне в лицо. Я смотрела в ответ. Просто смотрела, без слов. Он рассматривал медленно, беззастенчиво и тщательно. Как осматривают лошадь на торгах. Черт, я не удивилась бы, если бы он приказал открыть рот, чтобы посчитать мои зубы!

Мужской взгляд задержался на волосах, собранных в строгий пучок. Потом взгляд опустился ниже, на лицо без косметики. На шею в вырезе воротника-стойки. На грудь, не стесненную бельем, потому что мне принесли лишь трусики. На руки, лежащие на столе. Я выдохнула и отпустила край стола, который сжимала до белизны пальцев. Губы Дагервуда чуть изогнулись в насмешке. И я подумала, что это будет трудный год. Очень трудный.

Свое отношение к увиденному он никак не прокомментировал, не озвучил, что в платье я выгляжу лучше. Или хуже. Лишь потребовал:

– Снимите очки.

– Я плохо вижу, – упрямо сжала зубы.

Дагервуд откинулся на спинку кресла.

– Первый раз я прощу эту оплошность. Но думаю, вам стоит запомнить, Виктория. Не врите мне. Никогда.