Вершины и пропасти

Создаваемому правительству нужен был глава. Предстоящая огромная работа была по плечу лишь государственному деятелю, обладающему исключительными данными. И Врангель не мгновения не сомневался, что есть один единственный человек, который справится с ней. Кривошеин. Они давно были знакомы лично. Александр Васильевич отличался не только выдающимся умом и знаниями, но и исключительной работоспособностью, талантом администратора, всегда удачно выбирающего людей, широтой кругозора. Он сочетал в себе многолетний опыт государственной работы и умение принять новые условия работы, требующей необыкновенного импульса и не терпящей шаблона. Редкий деятель пользовался таким уважением в самых разных общественных кругах.

Кривошеин недавно перебрался в Париж. Снова возвратиться в Россию и взвалить на себя такую ношу для него, человека немолодого и нездорового, было немалой жертвой. Но, зная его пламенную любовь к Россию и чувство долга, Врангель надеялся, что Александр Васильевич жертву эту принесёт, и отправил к нему Котляревского с личным письмом. Вскоре Кривошеин уже был в Крыму. Он приехал по первому зову. Работа закипела.

Главной составляющей проводимых в Крыму преобразований стала земельная реформа и реформа местного самоуправления, те самые реформы, которые осуществлял Столыпин, считая их самыми насущными, призванными спасти Россию и принести ей процветание. Согласно реформе, предполагалось поднять, поставить на ноги трудовое, крепкое на земле крестьянство, сорганизовать, сплотить и привлечь его к охране порядка и государственности путём укрепления права бессословной частно-земельной собственности. Захваченные крестьянами земли оставались в их собственности (кроме земель церковных и монастырских, казачьих хуторов, особо ценных хозяйств, земель промышленных предприятий). Население должно было избирать земельные советы в волостях и уездах. Крестьяне могли вносить плату за землю из полученного урожая в течение двадцати пяти лет. Из этих средств государство должно было произвести расчёт с бывшими владельцами. Большую помощь в проведении реформы оказывал Крестьянский союз России, некогда созданный эсерами.

Некоторые помещики пытались возражать, но Пётр Николаевич пресёк их было поднявшийся ропот:

– Я сам помещик, и у меня первого придётся делить землю.

Реформа самоуправления состояла во введении волостного земства. К трудной и ответственной работе по восстановлению разрушенной земской жизни необходимо было привлечь новый многочисленный класс мелких земельных собственников из числа трудящегося на земле населения. Кому земля, тому и распоряжение земским делом, на том и ответ за это дело и за порядок его ведения. Только построенное на этом начале земское самоуправление могло стать в настоящее время прочной опорой дальнейшего государственного строительства.

– Будущее зависит от того, – говорил Кривошеин, – как покажет себя с точки зрения государственности и национальной культуры, класс мелких собственников и привлекаемое к деятельному участию в земстве крестьянство. Справятся ли эти элементы с тяжёлой задачей? Как обеспечена будет церковь? Какова будет новая школа, больница, суд? От этого будет зависеть весь дальнейший ход намеченных реформ. Вместе с покойным Столыпиным я работал над поднятием экономического благополучия русской деревни. Я глубоко верил в её здравый государственный смысл. Верю и теперь. Сейчас мы делаем необходимую смелую попытку устроения будущего земского и государственного порядка. Верим, что она приведёт к оживлению национального культурного строительства.

Нельзя было оставить без внимания и рабочий вопрос. Чтобы предотвратить забастовки рабочих, Пётр Николаевич встретился с ними лично и предложил ряд мер для улучшения их положения:

1.      Постепенное повышение зарплаты до уровня зарплаты служащих (минимальные размеры должны быть одинаковыми).

2.      Продажа рабочим продуктов с армейских складов, по цене их приобретения.

3.      Снабжение рабочих одеждой с армейских складов с отсрочкой платежей на 12 месяцев.

4.      Создание корпоративных магазинов по продаже рабочим продуктов и одежды по низким ценам, не более 10% от месячного заработка.

Введение этих мер обеспечило лояльность рабочих и их невосприимчивость к большевистской пропаганде.

Не было такого вопроса, такого дела за эти четыре месяца, в которое Врангель не постарался бы вникнуть сам. Судебная власть, сыскное дело, контрразведка – всё приходилось срочным порядком воссоздавать из руин. И следить не только за проникающими большевистскими агитаторами, которых успешно отлавливал генерал Климович, но и за не в меру ретивыми монархистами образца отца Востокова, своими неистовыми проповедями провоцировавшего еврейские погромы. Подобная агитация являлась сущим государственным бедствием. Не могли уразуметь неистовые витии, что любой погром разлагает армию и народ. Что, начав утром громить евреев, к вечеру те же погромщики пойдут громить остальное мирное население.