Вероотступники

– Дочь моя, – милостиво произнес Осман, хотя жестокие глаза опровергали доброжелательность, звучащую в голосе, – из-за того имени, которое вы мне прошептали на ухо, я приобрел врагов в этой стране. Я поверил вам...

– Пусть с меня сдерут кожу, если я солгала! – заверила она.

– Очень может быть, – вежливо согласился он, – и, если понадобится, я лично прослежу за этим. Вы назвали имя принца Орхана, что вы о нем знаете?

– Вот уже три года я разделяю его изгнание.

– Где он?

Она указала на горы, где виднелись башни какого-то замка.

– Вон там, за долиной, в замке курда Эль Афдаля Шеку.

– Туда нелегко добраться!

– Пошлите со мной часть ваших морских ястребов, я покажу легкую дорогу.

– Видите ли, здесь вся моя команда, – кивнул он на людей. Потом, посмотрев на нее, сказал: – Что ж, теперь я не удивлен, что вы здесь, но должен сказать...

И с обескураживающей искренностью, которую его спутники, тоже мусульмане, сочли необъяснимым нарушением обычаев, коротко рассказал девушке о своей неудаче.

Осман-паша не говорил о своих прежних триумфах – они были всем хорошо известны, так зачем повторяться! Лет за пять до описываемых событий он вдруг появился в Средиземном море среди прославленных корсаров Сеифа эддин-Гази, и вскоре превзошел своего капитана и собрал собственную флотилию, не обязанную хранить верность какому бы то ни было правителю, мусульманскому или христианскому. Сначала Осман был союзником Великого Турка и даже был зван в Высокую Порту гостем, но вскоре разозлил султана Мурада своими налетами на турецкие суда.

При очередном захвате турецкого судна в Дарданеллах, он был пойман в ловушку оттоманским флотом и потерял на этом два корабля. Но султан оставил Осману жизнь, правда, поставив перед ним задачу, равносильную смертельному приговору, ему было приказано поднять паруса в Черном море, отправиться к устью Днепра и уничтожить наипервейшего врага турков – Остапа Сколу, атамана запорожских казаков, чьи вылазки в исламские земли доводили султана почти до безумия.

Казаки периодически покидали Сечь – свой военный лагерь, укрывшийся на островах Днепра от всяких непредвиденных нападений, совершали набеги на Турцию или другие государства. Осман-паша об этом знал, и предатель-грек повел корсаров именно на тот остров, где им и удалось захватить врасплох вольных казаков, поскольку большинство запорожцев в это время воевало с татарами на другом берегу реки. Но с ходу захватить в плен Остапа Сколу не удалось – яростное сопротивление охранявших атамана казаков не позволило корсарам пробиться к нему. А в середине битвы вернулись те, что воевали с татарами, и Осман-паша спасся бегством, бросив один из своих кораблей. Он знал, что его ждет наказание за неисполненный приказ, и вместо того, чтобы направиться к турецкой флотилии, которая поджидала его в устье реки, он вышел в открытое Черное море, где каперское судно вскоре догнали казаки на захваченном у него же корабле. Не зная, что один из разорвавшихся во время обстрела снарядов убил Остапа Сколу, корсары никак не могли понять, почему запорожцы не прекращают погоню.

Они остановились близ восточного берега на расстоянии пушечного выстрела друг от друга, и только хитрость присоединившихся к корсарам гребцов позволила пиратам выиграть еще один день. На берегу, вдоль впадавшего в море ручья, располагалось селение, в котором жили мусульмане, занимавшиеся виноградарством и рыбной ловлей. Осман-паша добыл у них лошадей и пошел через горы. Он вел свой отряд почти наугад, лишь бы не оставаться на землях Оттоманской империи.

Они продвигались вперед днем, рискуя нарваться на турецкие заставы, но идти по горам ночью было слишком опасно. Осман-паша не сомневался, что скорые на ногу курьеры уже разнесли по всей империи слух о его неудаче и приказ о его наказании; турецкий султан был весьма изощрен в своей мести. Корсары шли без всякой цели, полагаясь только на судьбу.

Айша выслушала и, без всяких замечаний, начала говорить сама. Осману было известно, что с давних пор в султанате существует обычай: взойдя на трон, убивать своих братьев и их детей. Не стоит отрицать, что это вполне моральный обычай, – он спасает империю от гражданских войн. Ведь каждый оттоманский принц считает имперский трон исключительно своей собственностью. Правда, вопреки обычаю, шелковую удавку иногда заменяют тюрьмой.

Так было и с принцем Орханом, сыном Селима Дранкада и братом Мурада Третьего. Когда одурманенная вином жизнь Селима закончилась, именно Мурад выиграл битву за трон. Власть доставалась тому, кто первым достигнет Стамбула после смерти правившего султана и уничтожит своих братьев. Ведь явившегося первым всемерно поддерживают визири и беи, не желающие гражданской войны, и янычары, если их купить богатыми подарками. Но Мурад был слишком слаб, чтобы соперничать со своими могущественными братьями, если бы не Сафия, венецианка из семейства Баффо. Она – истинный правитель Турции, именно ее интриги способствовали тому, что теперь Мурад всячески помогает Венеции, а Орхан отправился в ссылку.