Вернуться навсегда

— Карета ждет вас, мэм, — пригласил он, снова приподняв шляпу.

Сьерра недоверчиво провела рукой по краю коляски. Бортики были обведены золотой краской.

— Это та старая развалюха из сарая Сэма?

— Я ее немного подправил.

Неудивительно, что она почти не видела его последние несколько дней. Он, наверное, все свободное время пропадал у Сэма.

— Откуда такой наряд?

— От Данкана.

— Но это не мои лошади, — заметила она, рассматривая впряженную пару. Их хомуты были украшены зелеными гирляндами.

— Сэм одолжил. Они приучены ходить в упряжке. На будущий год мы начнем пораньше. И к тому времени выучим твоих.

На будущий год. Будет ли он здесь на следующее Рождество?

— Ты выглядишь сногсшибательно, — сказала она. — Мне даже не жаль твою бороду.

— Мне тоже. Прыгай сюда, Сьерра. Может, это единственная возможность прокатиться до Рождества.

Она заколебалась:

— У меня печенье в духовке.

— Выключи.

— Хорошо. Сейчас вернусь.

Она исчезла в доме и вернулась уже в джинсовой куртке. Забралась рядом с ним на козлы.

Мэтт внимательно посмотрел на нее. Протянул руку и стер муку с ее щеки. Она почувствовала знакомую теплоту его прикосновения.

Сьерра с трудом отвела глаза. Она так его любила, что сердце готово было разорваться. Это уже чересчур, подумала она. Ей хотелось быть в его объятиях, заниматься с ним любовью. Но она слишком стыдилась своего обмана и не считала себя достойной его любви. Каждый раз, когда Сьерра бывала с ним и не открывала всей правды, она еще глубже погрязала во лжи.

Мэтт же недоумевал, что он такое сделал и почему она так дергается, держится отчужденно. Естественно, она беспокоится об отце, но он надеялся, что она позволит себя утешить. Он уже решил, когда отец поправится, рассказать ей о его происках и о том, что, возможно, ее мать жива. Не очень хотелось это делать — он боялся, что она ему не поверит. Но Мэтт любил Сьерру и Уилла слишком сильно, чтобы не попытаться ее предупредить.

— Как чувствует себя отец? — спросил он, пуская лошадей рысью.

— Замечательно. Он слишком непоседлив, чтобы долго торчать в больнице. Врач говорит, что, возможно, отец вернется домой уже к Рождеству.

Все жаждут вернуться домой к Рождеству. Подумаешь, большое дело! У него никогда не было дома, куда хотелось бы вернуться.

— Куда мы едем? — спросила она.

— К моему дому. — Сьерра удивленно подняла брови. — Это не слишком далеко.

— Твоему старому дому? — переспросила она.

Мэтт кивнул:

— Даже не знаю, что с ним стало после смерти мамы. Наверное, кто-то там живет. Я ведь сбежал не оглядываясь. Может быть, самое время. Ты не возражаешь, если мы туда съездим?

— Я бы хотела на него посмотреть. Он — часть тебя.

Мэтт рассмеялся:

— Нравится мне это или нет? Как и моя семья?

Сьерра ободряюще взглянула на него:

— Ты никогда не прощаешь того, кто причинил тебе боль?

— Я постоянно пытаюсь, Сьерра. Сэм заставил меня понять, что это необходимо. Мы с ним много говорили, пока я возился с коляской. Только, думаю, это очень трудно. Я впервые попытался, но все снова возвращается, оставляя горький привкус.

Сьерра подумала о своем отце. Она поняла, что ее освободит лишь прощение, но способность прощать притупилась в ней после его исповеди. Она не могла заставить себя простить или даже пожалеть его. Отец совершил недопустимое — лишил ее матери. И разлучил ее с любимым…

— А как насчет меня, Мэтт? Меня ты можешь простить?

— Я верю, что ты никогда умышленно не вредила мне, дорогая. Так что тут все иначе.

Сьерра закрыла глаза. Будет он думать так же, когда все узнает?

— Мэтт?

— Да?

— Сделай мне одолжение.

— Что именно.

— Не называй меня больше «дорогая».

Он с любопытством взглянул на нее. Странная просьба, но теперь каких только странных идей у женщин не бывает.

— Идет, — согласился он.

Сьерра удивилась и порадовалась, что он не спросил, почему. Она вряд ли решилась бы объяснить, что все время думала, к скольким женщинам за свою жизнь он обращался с этим затасканным ласкательным словом. И не хотела быть просто одной из них.

Он направил лошадей по дороге из гравия, которая когда-то скрипела под тяжестью грузовика отца и которая всегда казалась Мэтту такой длинной. У того места, где раньше стоял дом, а теперь остался лишь бетонный фундамент, он остановил лошадей.

— Черт бы меня побрал! — воскликнул Мэтт.

Сьерра молча смотрела на остатки дома, где он вырос. Интересно, о чем он сейчас думает?

Она положила ладонь на его руку:

— Мне очень жаль, Мэтт. Хочешь подойти поближе?

— Нет, — ответил он и глубоко вздохнул. — Я рад, что его нет, что здесь никто больше не живет.

— И тебе тоже не надо здесь больше жить, — напомнила она.

— Если бы так. Ты помнишь участок Сэма там, где мы разбивали палатку?

— Участок у ручья?

— Сэм настаивает, чтобы он достался мне.

— Меня это не удивляет. Сэм всегда тебя высоко ценил.

— Я сначала не хотел брать на себя эту ответственность, но сейчас идея иметь что-то от Сэма меня даже утешает.

— У меня в доме есть одна вещь, которую я хочу тебе подарить. Я собиралась подождать до Рождества, но хочу отдать сейчас.

— Сьерра, я тебе ничего не купил. Я…