Вернуться навсегда

— Прости.

— Так как насчет Люка?

— Если его родители не возражают.

По правде, она обрадовалась этой просьбе. Если в доме будет его приятель, сын обратит меньше внимания на нового управляющего.

— Спасибо.

— Подожди, я возьму жакет и провожу тебя.

— Автобус останавливается прямо у калитки. Сам справлюсь, мама.

Сьерра знала, что он мог дождаться автобуса, постоянно находясь на виду у конюхов, которые уже начали чистить стойла. Ей не хотелось слишком опекать его.

— Ладно. Иди.

— Пока.

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю, — услышала она, и дверь за ним захлопнулась.

Сердце Сьерры сжалось. Ему здорово досталось за последний год. Смерть Бена, переезд на ранчо, необходимость обходиться без дорогих шмоток и игрушек, которые она больше не могла ему покупать, внезапное отчуждение дедушек и бабушки. Она знала, Уилл сильный, как и его отец. Но сколько может выдержать маленький мальчик? Почему ей иногда кажется, что он во всем винит ее?

Возможно, Уилл чувствует, что она неудачница и презирает за это. Ее неспособность полюбить Бена, безусловно, способствовала появлению у мужа дурных привычек, в конце концов приведших к его смерти. Это тяжелым камнем лежало на ее совести.

Сьерра посмотрела в окно. Сын садился в желтый автобус. Гром, пес Уилла, сидевший у калитки, поднялся и затрусил назад к дому. Это средних размеров коричневая с белым дворняжка появилась однажды в субботу, как раз когда началась гроза и раздался удар грома. Бен никогда не соглашался взять в дом собаку. Они с Уиллом вечно об этом спорили. Но Уилл сразу влюбился в это полудохлое от голода существо, и Сьерра, надеясь, что животное отвлечет сына от печальных мыслей, выкупала пса и отвезла к ветеринару, которому пришлось заплатить кругленькую сумму. Но она никогда об этом не жалела. Во дворе Уилл всегда находился под внимательным присмотром Грома.

Автобус, рыча, скрылся за поворотом, а Сьерра принялась прибирать на кухне, потом сложила белье в прачечной. Она слышала, как перекликались во дворе конюхи, выводящие на прогулку лошадей. Обычно Сьерра после ухода Уилла обходила конюшни, навещала животных, похлопывала их по холкам, а потом возвращалась доделывать домашнюю работу. Сегодня же она старалась держаться подальше от лошадей. Презрение Мэтта было невыносимым.

Ей пришлось сказать ему, что она любила Бена. Не лучше ли было во всем признаться и покончить с этим? Но Сьерра защищала себя и Уилла как могла. Однако правда мучила ее. Она никогда не любила Бена, как когда-то Мэтта, но отдала себя мужу и, Бог ей свидетель, старалась выполнить клятвы, данные у алтаря. Но в ее сердце было всегда такое место, куда она его не пускала. Сьерра ничего не могла с собой поделать. Это место прочно занимал Мэтт Роллинз.

Неужели она была когда-то такой молодой и любила его свободно, страстно? Но эта часть ее жизни уже в прошлом. Она никогда снова так не полюбит, нечего даже мечтать об этом.

Теперь, разглядывая поношенные, но еще крепкие джинсы Уилла, которые стали ему слишком коротки, Сьерра с улыбкой вспомнила, как когда-то была убеждена, что ей никогда не придется зарабатывать себе на кусок хлеба, ну, разве сидеть в правлении нефтяной компании отца. Она воображала себя художницей где-нибудь на тропическом пляже, старающейся уловить на холсте игру света и тени.

Что ж, Сьерра никого не может винить — ни себя, ни отца, ни Бена, ни его родителей. Она все сделала умышленно. И никогда впредь не позволит себе поверить в то, что кто-то о ней позаботится. И никому не доверит благополучие своего сына. За него в ответе только она.

Люди отшатнулись от нее непонятно почему. Отец, который сначала верил, что Бен — идеальная для нее партия, умыл руки, когда муж не оправдал его ожиданий, а Сьерра отказалась с ним расстаться. Ведь как она понимала брак — в радости и горе… Бен никогда не был с ней груб, он просто перестал любить. Ее, во всяком случае. С Уиллом Бен был близок со дня рождения мальчика, так что несмотря на безразличное к ней отношение, отцом он оставался хорошим.

Родители Бена всегда относились к ней со сдержанной прохладцей. После похорон Сьерра их не видела и ничего о них не слышала. Эта их отстраненность не только от нее, но и от единственного внука ее сильно огорчала. Сьерра представить не могла, что такого они с Уиллом могли сделать, чтобы заслужить подобную враждебность. Возможно, со смертью Бена они перестали представлять для них какой-либо интерес?

Со стыдом она думала, что родители Бена просто-напросто догадались о правде и поняли: их сын был бы жив, расплатись она с ним сполна. Но все равно Сьерра не могла уразуметь, как можно сегодня любить, а назавтра отобрать эту любовь. Она понимала, что именно в этом и винит ее Мэтт.

Впрочем, ей надо перестать думать о Мэтте.