Вернуть всё

Она с презрением посмотрела на стоявшего столбом бывшего мужа. Тот поежился, но промолчал. А что говорить, если это правда?

Наталья спокойно обошла их, как скамейку в парке, и пошла дальше, стараясь не слушать злобный шепот Раисы, который все равно бил в спину, как брошенные камни:

– Никому ты не нужна, переросток несчастный, вот и бесишься.

Наталья распрямила плечи и задрала голову, стараясь держаться прямо. Она всегда стеснялась своего гренадерского роста. В их городке женщин выше нее не было. И парней ей под стать было раз-два и обчелся. Да и те все были уже пристроены. Бывший муженек был ниже ее на пять сантиметров, и старался скрыть это с помощью обуви. А вот Раиса с ее росточком в метр шестьдесят была ему под стать. С ней он чувствовал себя большим и сильным.

Невесело усмехаясь, Наталья дошла до детского сада. Младшая группа, в которую ходила дочка, поужинала и собиралась на прогулку. Воспитательница Нина Андреевна, увидев ее, заметно оживилась.

– Как хорошо, что вы пришли, Наталья Викторовна! Достаньте, пожалуйста, с гардины самолетик. Я уж и со стула пыталась, и мячик в него бросала, ну никак!

Наталья прошла в помещение группы и увидела зацепившийся за край гардины красный игрушечный самолетик. На подготовленный для нее стул она вставать не стала, просто подпрыгнула и легко сняла игрушку.

Нина Андреевна пылко ее поблагодарила:

– Ох, спасибо! А то заведующая при завтрашнем обходе непременно сделала бы мне замечание. А это как минимум лишение месячной премии.

Подумав, что у них у всех одна проблема: они все до дрожи в коленях боятся за свое место, Наталья позвала дочь, и они дружно пошли домой. Проходя мимо магазина, Ульяна увидела в витрине кучу разных кукол и принялась клянчить у матери одну, уж очень ей приглянувшуюся.

Говорила она в свои три года еще плохо, и Наталья не сразу разобрала ее лепет. Разобрав, мягко сказала:

– Конечно, купим, но не сейчас. Давай после зарплаты?

Дочка задумалась. Она не знала, что такое зарплата, но уступчиво согласилась:

– Давай.

Порадовавшись, что ее Уля не относится к скандальным детишкам, требующим свое с воплями и истериками, Наталья купила ей в утешение чупа-чупс, и они, вполне довольные друг другом, дошли до дома. Она боялась, что Яков с Раисой опять окажутся неподалеку, ведь жили они в одном подъезде, но тех во дворе не было. Может быть, не захотели услышать от нее очередную гадость? Обычно она была миролюбивой и спокойной, но мелкое хамство Раисы ей осточертело. Решив, что отныне она будет отвечать пакостью на пакость, Наталья вошла в подъезд.

И сразу в нос ударил противный кошачий запах. Многие соседки выпускали своих мурок на лестничную площадку, не удосуживаясь проводить их на улицу. Двери внизу, как правило, были закрыты, вот кошки и устроили себе туалет под лестницей. Убирать за чужими животными никто не хотел, поэтому в подъезде стояла дикая вонь.

Она с дочкой рысью взлетела на третий этаж и открыла дверь своим ключом. Мать с кухни крикнула:

– Это вы, девочки? Ужинать будете?

Наталья поспешно воскликнула:

– Мы не хотим, спасибо, мама.

Ульяна и в самом деле есть не хотела, в детском саду кормили сытно, а вот Наталья была бы не прочь перекусить, она обедала в школьной столовой в два часа. Но выслушивать материны рассуждения о тяжелой жизни, о том, как было хорошо прежде и как плохо сейчас, было выше ее сил.

После потери работы ее некогда веселая и бесстрашная мамочка превратилась в жуткого нытика. Она до смерти боялась, что ее оставит муж. Что тогда она будет делать одна, без работы, с пятнадцатилетним сыном на руках? Отец тоже сидел без работы, но у него была приличная шахтерская пенсия, кроме того, он постоянно шабашил то тут, то там. Мать же работы не нашла, а пособие, которое ей платили в центре занятости, было смехотворным.

Вот и теперь, не успели они с дочкой переодеться, как мать забежала в комнату. На ней был старый застиранный халатик, в зачесанных назад волосах криво сидел гребешок, делавший ее старой и растрепанной бабенкой.

– Что-то отец задерживается! Не завел бы он кого!

Сидя дома, мать зациклилась на домашних делах и высасывала проблемы из пальца.

– Мама, смотри, накаркаешь!

Мать испуганно прижала пальцы к губам.

– Страшно жить, Наташа, просто страшно.

– Мама, это просто от замкнутости пространства. Научись работать с компьютером, хотя бы в игрушки играй, все будет легче жить, – Наталья пыталась обнадежить мать, но все было напрасно.

– Не знаю. Я к этому компьютеру и подойти-то боюсь.

– А ты не бойся. Вон Славку попроси, он тебя научит.

– Да не будет он меня учить. Зачем ему конкурент? К тому же компьютер у нас старый, на новый денег нет. Еще сломаю чего-нибудь…

Наталья пожала плечами. Каждый день одно и то же. Порой ей казалось, что матери нравится растравлять свои раны. Она читала, что некоторые люди так погружаются в свои страдания, настоящие или надуманные, что выныривать из них не хотят. Но она не психолог, и помочь матери справиться со своими страхами не может. Она столько раз пыталась, но все попусту.