Вернуть семью. Шанс на любовь

– Да куда ж я денусь, – произношу, не скрывая горечь. – Не оставлять же тебя с пьяным мужем наедине.

– Спасибо! – говорит с жаром. В голосе слезы.

– Вась, ты завтра же подаешь на развод, – требую от сестры. – Поняла?

– Угу, – безоговорочно соглашается. – Ты был прав, – произносит печально. – Алкоголь меняет людей.

В ее голосе столько боли, что мне становится искренне жаль сестру.

Васька – хорошая, добрая девушка и не заслуживает того, через что проходит. Мне искренне жаль ее, и я бы очень хотел помочь, но если она сама не начнет менять свою жизнь и жизнь своих детей, то ничего не изменится. Она сама должна захотеть и, главное, начать действовать!

– Гриша где? – уточняю. Мне нужно понять в каком он состоянии.

– В ванной заперла, – произносит полушепотом.

– Он тебе там разнесет же все. – Дурында! Краны повырывает ведь, заколебешься восстанавливать.

– Я воду перекрыла, – признается. Но легче от этого не становится.

– Так, – смотрю на время. – Понял тебя. Скоро буду.

– А как же мама? – ахает. – Она приедет вот-вот.

– Разберусь, – заявляю. – Если она приедет и увидит твоего пьяного мужа, будет гораздо хуже. Ничего не предпринимай. Жди меня!

– Хорошо, – шепчет. На заднем фоне слышу грохот кулаков в дверь. Совсем немного, и глава семейства перейдет к более серьезным действиям.

Нужно поторопиться.

– Жди меня, – прошу сестру и завершаю вызов. Времени в обрез.

Блин, сегодня ж должен поступить тот самый пациент, который нужен мне для диссертации! Опять не смогу расспросить его мать.

Блин! Да что ж за паршивая черная полоса? Когда она кончится уже. Достало!

Переодеваюсь, беру личные вещи и выхожу из ординаторской. Не представляю, как все успеть.

– Алексей Сергеевич! – окликает меня Майоров. При пациентах мы всегда обращаемся друг к другу по имени-отчеству. Субординация, так сказать.

– Михаил Александрович, – подхожу к другу. – Операция завершилась?

– Да, – кивает. – Малыш в реанимации.

– Отлично! – немного расслабляюсь. Хоть что-то сегодня удалось завершить.

– Как ты вообще этот свищ увидел? – изумляется Миха. – Он же крохотный совсем. Даже я не заметил.

– Крохотный, крохотный, а проблем бы потом из-за него хлебнули ворох, – констатирую факт.

– Это точно, – беспрекословно соглашается.

Да и что тут спорить? Ведь действительно, если оставить даже самый крохотный свищ из прямой кишки в уретру будет множество проблем.

– Никто не ожидал, что он будет не один, – произносит Майоров.

– Я впервые сталкиваюсь с таким, – признаюсь.

– Не поверишь, но я тоже, – ухмыляется горько. – С почином.

– Да капец! – вырывается из меня. Смотрю на часы. Время не терпит.

– Проблемы? – Миха без труда считывает мои эмоции.

Мы много лет работаем вместе, и в этом нет ничего удивительного.

– У Васьки муж опять напился, – озвучиваю свою проблему.

Прикидываю в уме возможные варианты ее решения, но толком сообразить не могу. Я нужен и чтобы мать встретить, и чтобы от пьяного Гриши квартиру освободить.

– В стационар его не хочешь сдать? – совершенно серьезно смотрит на меня друг.

В свое время Миша помогал брату справиться с аналогичной проблемой его лучшего друга. И по совместительству бывшего мужа его нынешней жены.

– Позвони Сане Хмельницкому, – говорит совершенно серьезно. – У него выход на хорошую клинику есть. Без очереди возьмут.

– Спасибо, – от души благодарю Майорова. – Обязательно с ним свяжусь. Надеюсь, никаких многочасовых операций у него нет, а то у меня времени мало.

– Да он выходной сегодня, – обнадеживает меня. – Смело звони.

Перекидываемся еще короткими фразами относительно пациентов и планов по операциям. Сегодняшние все сделали, дальше до конца недели по две каждый день.

– Я завтра приеду, и сразу за дело, – заверяю Майорова. Я буду в норме. Даже если придется всю ночь провозиться с супругом сестры.

– Только не опаздывай, – говорит Миша серьезным тоном. – Аля нам обоим устроит по первое число.

Если мы напортачим, то точно. После недавнего инцидента с Рузановой она до сих пор на всех зла.

Марьям убирала кишечную непроходимость трехмесячной малышке, но неправильно вывела стому, и из-за этого кишка запала внутрь живота. Благо Саня Хмельницкий заметил неладное и вызвонил меня с Майоровым из дома. Мы примчались и провели еще одну операцию, исправили то, что сотворила наша нерадивая коллега.

На утро влетело всем троим.

– Не переживай, не опоздаю, – заверяю. Я не подведу.

Только собираюсь прощаться с Михой, как слышу громкий хлопок и вскрик. Поворачиваю голову на звук, вижу перепуганную девушку, что стоит в дверях палаты и охреневаю.

Этого не может быть!

Не могу поверить своим глазам. Но я не мог обознаться.

Судя по реакции девушки, она тоже узнала меня.

В несколько широких шагов сокращаю расстояние между нами, подхожу к ней вплотную. Смотрю прямо в глаза.

– Маша? – не спрашиваю, а, скорее, констатирую факт. – Что ты здесь делаешь?

В ее взгляде паника, она вот-вот потеряет сознание. Но я слишком зол на нее и не готов взять эмоции под контроль.

– Привет, Леш, – произносит на выдохе. Ее ноги не держат. – Я здесь лежу.