Вернуть общак

Пастор уже выкурил половину сигареты, а ничего путного на ум его подручному так и не пришло. Он чесал голову, снимал и снова надевал очки. Мысль не выстреливала.

– Знаешь, Витя, иногда мне хочется остановить машину и высадить тебя на хрен, – сказал Пастор. – Какой от тебя толк? У тебя на уме только бабы-негритянки в белых чулках. Где ты их здесь находишь? В Университете путей сообщения? Или сам саламандрой красишь?

– К чему ты это, Пастор?! – взвился Соха. – Чего ты опять начал?! Разок с африканкой побаловался под настроение, так ты до конца жизни вспоминать будешь!..

– Мне, Витя, твои международные отношения по барабану. Я говорю, что голова у тебя не работает. – Пастор выкинул окурок в окно и снова нажал кнопку. – Еще раз спрашиваю, когда мужик сделал памятник?

– Двадцать первого!

– А Костин когда умер?

– Двадцать второго…

– Вот я и говорю. Кто-то поторопился…

Соха будто получил удар током и поднял глаза на вора. Но тот был уже далеко. Он уверенно вел машину, снова о чем-то думал, и с его губ не сходила улыбка.

Глава 22

Любой посторонний человек, перечитав ворох распечаток телефонных переговоров Вихорева, отложил бы их в сторону и вяло пожал плечами. Мол, в чем же тут криминал? Деловые разговоры, работа по снабжению судов оргтехникой. Человек крутится, как уж может, помогает районным судам лучше работать. Таковы должностные обязанности начальника судебного департамента. Служить, помогать и обеспечивать.

Последний разговор был с председателем суда Центрального района, которого звали Николаем Сергеевичем. Все ясно и понятно. Просьба привезти технику к нему домой, чтобы ее не растащили до момента распределения. Человек даже тут думал о благополучии судебного департамента области.

Только Земцову, изощренному в подобных делах, стало ясно, что началась игра, не видимая обывательскому глазу. Вихорева и Заруцкого загрузили. Причем профессионально, намертво.

На языке коммерческих служб безопасности игра с оргтехникой неизвестного спонсора называется плановым перегрузом. Это когда экспедитора, проверяя на вшивость, отправляют в рейс с лишним весом. Это делается как бы случайно, по ошибке. На самом же деле все происходит под жестким контролем. Заявит экспедитор об излишке – молодец. Свой парень. В последующем ему можно доверять и куда более сложные дела. Присвоит – прерывается трудовой стаж. Возможно, надолго.

На менее понятном языке закона об оперативно-розыскной деятельности подобное мероприятие именуется не иначе как экспериментом. Вы скажете, что в отношении судей запрещено проводить оперативно-розыскные мероприятия без соответствующей санкции? А что, собственно, делалось-то? Отдали человеку в качестве спонсорской помощи технику и деньги. Никто не заставлял его все это брать. Другое дело, какую оперативную выгоду можно из этого извлечь.

Пащенко ничего не сказал Земцову о долларах. Он не назвал ему имя своего человека, доставившего Заруцкому груз. Но опер и без этого понял, что нужно искать не технику, а среди нее. Что? Найдет – узнает. Впрочем, об этом и прокурор говорил.

Оставалось последнее…

Земцов пододвинул к себе аппарат и включил громкую связь, чтобы Макс мог хорошо слышать весь разговор. Потом не нужно будет ему ничего объяснять. Сам поймет, что делать.

– Центральный суд, – сказал кто-то после нескольких гудков.

– Адвокат Шнягин вас беспокоит. Подскажите, пожалуйста, у кого на рассмотрении находится уголовное дело Артемова?

– У судьи Шмидт. Хотя нет, подождите минутку.

Земцов с Максом посмотрели друг на друга.

– У председателя суда Заруцкого Николая Сергеевича. Заседание назначено на послезавтра.

– Благодарю. – Земцов отключил связь.

Не успели они встать со стульев, как телефон запиликал.

– Надеюсь, это не адвоката Шнягина ищут! – Земцов усмехнулся и снял трубку.

Первые же слова поразили его как громом. Сержант полиции, дежуривший на одном из обменных пунктов, сообщил, что им задержана женщина со стодолларовой купюрой, номер которой указан в программе кассира-оператора.

– Будь здесь!.. – приказал Земцов Максу, сорвал со спинки стула легкую куртку и молодцевато проскочил в дверь.

Ирина Анатольевна Заруцкая была из тех женщин, которые нравятся сами себе постоянно, а окружающим – лишь первое время. Пока не заговорят. Всевышний одарил ее дивной внешностью, но, как следствие, кое-чего недодал.

Когда жена после приезда мужа увидела в его руках банковскую упаковку стодолларовых купюр, она сразу поняла, что ко всем благам дома добавилось еще одно – десять тысяч зеленых.

Доллары Ирина Анатольевна считала быстрее, нежели рубли. Ей всегда приходилось некоторое время подумать, прежде чем решить, сколько денег в запечатанной пачке, если там находятся купюры по пятьдесят рублей или же по пятьсот. С этим у нее всегда была проблема. Но благодаря какому-то психологическому излому она молниеносно могла сказать, какая сумма находится в упаковке, если в ней двадцатки или сотни долларов.