Верное решение (СИ)

Ладно, все, собрался и начал, — он кашлянул, прочищая горло. — В общем, я хочу исповедаться. Почему на видео? А чтобы вы меня всем миром судили. Или всем интернетом. Хотя бы разок посмотрите на настоящего Тита Новака.

Мои видеодневники по большей части вышли историями о том, как я бросил все, чтобы завести семью. Я порвал все связи со своими родителями, которые меня в этом решении совсем не поддерживали. Не стал доучиваться в школе, понимая, что не смогу одновременно заботиться о ребенке и делать домашку. Уехал из дома, чтобы осесть в новом месте, начать сначала. Даже провернул аферу со своим старшим братом, чтобы оформить его своим опекуном. Ради своей семьи я отдал все. И теперь настало время рассказать вам, как я эту семью просрал.

Он прервался, чтобы сделать очередную остановку. Выбравшись из кабины, Тит взял прут с датчиками из грузового отсека, отошел от вездехода на пару десятков метров и с силой воткнул его в мерзлый грунт. Одна только мысль о том, что ему придется поделиться с совершенно незнакомыми ему людьми глубоко личными вещами заставляла его внутренне съеживаться. Но он понимал, что это было просто необходимо сделать, промыть огромную гниющую рану, зиявшую в его душе, снять последний груз с плеч. Если колония на Лилии станет его второй попыткой начать все сначала, то на этот раз нужно будет сделать все как следует.

Тит пошатал прут, убедился, что тот стоит крепко, и развернулся, собравшись идти обратно к вездеходу, как вдруг краем глаза заметил то, в поисках чего, собственно выезжал из лагеря. Всего в паре сотен метров впереди покрытая морозной дымкой Стена Неприятностей начала терять высоту, плавно спускаясь к равнине. Тит выключил фонарик и включил увеличение в визоре шлема. На появившейся картинке было отчетливо видно место, где скала сходила на нет. Именно там Тит и решил, что заедет наверх.

Вернувшись в вездеход, он уверенно повел его вперед, забыв на время о том, что собирался рассказать. Продолжил запись он уже тогда, когда начал подъем по крутому скату, с которого начиналась Стена Неприятностей.

У нас с Лилией была любовь, — после долгого молчания сказал он, потом понял, как это прозвучало и добавил: — Ну, это чтобы вы не подумали, что наш брак был по залету. Хотя, признаюсь, это тоже. Сыграли бы мы с ней свадьбу не будь у нас ребенка? Не знаю. Сейчас уже точно сказать сложно. Я был бы не против. Рано или поздно… А она? Уже не уверен.

В общем, когда я сказал ей, что ушел из дома, она на меня наорала. Вот так моя новая семейная жизнь началась. Со скандала. Лилия мне тогда сказала, что я идиот. Может быть это и так. Наверняка так. Но лучшего выхода я не видел.

А любовь точно была, потому, что после скандала она меня обняла, поцеловала и сказала, что тоже начнет собирать вещи.

Я вам сейчас это говорю, а сам думаю, насколько эгоистом в те годы был. Везде «Я», везде «жертвы», а ведь по сути Лилия отдала не меньше моего. Сейчас я это понимаю, как никогда, чувствую это, а тогда…

Вездеход взбирался по пологому скату Стены Неприятностей, по ту сторону которой была такая же бескрайняя каменистая равнина. С этого ракурса казалось будто огромное поле, раскинувшееся от горизонта и до горизонта, чувствуя внутреннее напряжение, в какой-то момент решило, что с него хватит и раскололось на две части, одна из которых, повинуясь титаническим приливным силам, вздыбила свой край на добрую сотню метров к небу.