Верните вора!

Оболенский нахмурился. Когда он поднял взгляд, перед ним уже никого не было; глинобитные дома приняли прежний вид, и Ходжа, отчаянно зевнув, кулаками дважды протёр себе глаза, обернувшись к другу:

— Тут был старый, толстый, глупый джинн в наряде чёрного шейха или мне всё привиделось? О шайтан, накроет же вот так, это от жары, не иначе…

— Тебе просто надо сменить тюбетейку, сквозь эту солнце припекает, — подумав, решил благородный потомок русского дворянства. — Пойдём-ка прошвырнёмся по базару, и я украду тебе модную белую кепку!

— Лучше тюрбан, не очень высокий, желательно нежно-лиловый или даже розовый. Как считаешь?

— Такому подлецу всё к лицу!

— Твои слова проливают бальзам на моё исстрадавшееся сердце, — воодушевлённо подтвердил Ходжа. — Но всё-таки найди себе женщину, Лёва-джан…

Народ на базаре занимался своими делами, торговал, шумел, ругался, смеялся, пел, травил байки, восхвалял Аллаха и проклинал шайтана. Видимо, тот факт, что глава городской стражи прилюдно подрался с великим визирем, не стал главной новостью дня. Люди почему-то предпочитали обсуждать шутки Насреддина с пловом и рыдание всей улицы из-за того, что кто-то умер, хотя никто не умирал. Лев опять впал в комплексы и, дёргая друга за рукав, требовал объяснений. Ведь, по сути, Ходжа в этом деле почти и не участвовал, так почему же вся слава приписывалась именно ему? Это несправедливо, это нечестно, это вообще не по-товарищески!

Домулло лишь добродушно отмахивался от нелепых обвинений, ибо, как он популярно объяснил, не стоит надолго исчезать из поля зрения, тогда тебя будут дольше помнить. А появляться в разных городах Востока лишь короткими наездами — увы и ах… Людская память коротка, что ни день — новое событие. Тот же Насреддин, к примеру, добился такой популярности отнюдь не единовременными шуточными пантомимами, а долгим и ежедневным трудом по увеселению простого народа. Короче, скромнее надо быть, понял?

Бывший помощник прокурора со вздохом принял на вооружение конструктивную критику, но мысленно дал себе слово, что однажды все базары от Персии до Индии и от Турции до Китая, будут говорить только о нём! Про зловещее предупреждение доброго джинна он на тот момент попросту забыл. И правильно!

В этом-то и заключается принципиальная разница мировоззрения рослого москвича и упитанного героя народных анекдотов. Если Ходжа умудрялся во всём подряд находить хоть что-то хорошее: «Меня сегодня повесят? Хвала аллаху, не надо будет завтра идти к зубному лекарю!», то Оболенский относился к проблемам типично по-русски, то есть: «Наплевать! Чё париться, авось как-нибудь само рассосётся… Ну а нет, так и не больно хотелось!» Вместе они составляли вполне гармоничную парочку, словно бы доказывая всем религиоведам и фанатикам веры, что христианин и мусульманин всегда поймут друг друга, если они нормальные люди. Хотя как считать этих двух нормальными?! Уф, сам запутался…

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Любовь, талант, виски — вот слагаемые литературного успеха! Можете расставить в своём порядке…

Франсуаза Саган, афоризмы

Вернёмся к теме. Вернее, чуть перескочим с неё, потому что в мою дверь опять стучали, и опять за советом Насреддина. Должен признать, что и его самого внимание моих соседей, их родни, друзей, знакомых, знакомых их знакомых и незнакомых их знакомых тоже быстро достало. Поэтому на любой вопрос он отвечал кратко, выразительно, по-восточному непонятно, но так, чтоб уточнять детали уже никому не хотелось.

— Гражданин Насреддин… хм… А у вас есть специальное разрешение для дачи ответов на вопросы, хм… населения?

— Знает лучше только Аллах и его посланник.

Истец впадает в ступор, лихорадочно пытаясь сообразить, о чём это и к чему, а главное, есть ли у него самого справка для дачи вопросов? И убегает, поняв, что, похоже, нет.

— Ведь достали уже эти узкоглазые гастарбайтеры из Средней Азии! Скажите, ну сколько ещё это будет продолжаться?!

— Богобоязненный юноша добавляет в плов разные специи…

Соседка, подумав, метнулась в магазин за пряностями. Видимо сочтя, что богобоязненный юноша непременно ещё и хороший повар!

— Ой, дяденька, а правда вы всякие анекдоты знаете? Ой, а скажите что-нибудь смешное?!

— И ответил шайтан Мухаммеду: «На зиму я прячу своих детей у людей под ногтями!»

Девушка с филологического впала в ступор, а потом сделала вид, что поняла «тонкую шутку юмора», и, спускаясь по лестнице, честно хихикала от восьмого этажа до первого.

А как красиво он на моих глазах «развёл» двух интеллигентов из соседнего подъезда, пытавшихся подловить его на нарушении законов шариата. Это происходило, когда мы с ним стояли у домофона, я как раз доставал ключи, но нас окликнули…

— Скажите, а вот всё-таки можно или нельзя мусульманину пить вино?

— Воистину нельзя!

— А вы пьёте? Только честно! Можете поклясться Аллахом?

Насреддин вздохнул, передал мне пакет с двумя звякнувшими бутылками и ответил: