Верните мне мозги!

— Подождите, сейчас я вам чего-нибудь принесу поесть, — пообещала Танька, глядя на несчастных животных. Ее сердце всегда разрывалось, когда она видела копающуюся в мусоре зверюшку.

— А ну стоять! Не сметь их прикармливать! — раздался вдруг рядом с Танькой скрипучий старушечий голос. — Развели тут псарню, спасу уже нет от этой мерзости!

— Лично я ничего не разводила, — заметила Танька, рассматривая дряхлую, буквально на глазах разваливающуюся старушонку. Казалось, что с нее уже сыпался песок. Летом, конечно, песок ни к чему, а зимой даже полезен: бабка чешет по гололеду, а с нее сыплется песок на радость идущим сзади людям.

— Ага, ага, как же… Пшла вон отсюда, свора! — гаркнула бабка. — Разносчики инфекции!

— Хватит на них орать! — возмутилась Танька. — Животные не виноваты, что им нечего есть! Они не могут себе заработать денег на еду! Вот и приходится по помойкам лазить! И не виноваты, что болеют — сами себя они не помоют и укол не сделают!

— Отстреливать их надо! Отстреливать!

Таньке очень хотелось дать гадкой бабке по башке и сказать, что неизвестно, кого тут еще надо отстреливать и кто тут разносит инфекцию, но вдруг заметила, что все животные отчего-то бросили ее пакет с мусором, за который только что сражались не на жизнь, а на смерть, и тесно окружили старуху. Шерсть на их загривках стояла дыбом, а верхние губы угрожающе подрагивали.

— Вот, видишь?! — торжествующе завопила бабка. — Сейчас они укусят меня, и будешь ты отвечать за это! За уколы от бешенства заплатишь! Поняла, негодяйка?

«Да вы и так бешеная», — хотела сказать Танька, но благоразумно промолчала.

Животные оскалились еще больше. Шерсть стояла дыбом, уши прижаты к голове, глаза выражали злость и страх.

— Ну, кусайте меня, кусайте! — закричала старуха, патетически выпятила грудь, для полноты образа рванула на ней застиранную кофту и сделала шаг к животным.

Неожиданно собаки отшатнулись от нее, как от огня, и, скуля и поджав хвост, убежали кто куда. Кошки, коротко возмущенно мяукнув, как торпеды, взлетели на деревья и там, среди веток и листьев, притаились.

— Зачем вы пугаете животных? — спросила Танька.

— Иди-э отсюда! — пуще прежнего раскричалась старуха. — Ты из какой квартиры? Сейчас все твоим родителям расскажу! Все! Из какой квартиры? Быстро говори! Уходи!

— Мне номер квартиры говорить или уходить? — сострила Танька.

— Сначала скажи номер, а потом уходи!

— Девятая. Буду ждать вас с нетерпением, — ехидно сказала девчонка и направилась к подъезду. Бабка осталась стоять на месте. Она размахивала кулаками и выкрикивала Таньке вслед разные проклятья.

«Сумасшедшая», — решила Танька и не стала с ней связываться — ей и своих сумасшествий хватает не только по горло, но и по ноздри. Один Василюк с фиолетовым языком чего стоит! Нет, нет, или цыганка с попугаем! Ой, нет, цыганка еще что — а Крыса! Крыса — это вообще!

У лифта Танька снова увидела старуху. Девчонка оторопело уставилась на нее: как она могла так быстро добежать до лифта, если даже не заходила в подъезд?!

— Что смотришь? — спросила карга, заметив Танькин удивленный взгляд. — К тебе еду! К тебе! К тебе-е-е!

«Бе-бе-бе-е», — мысленно добавила Танька, вспомнив стадо овец.

— Да пожалуйста, — бросила она и, пожав плечами, стала пешком подниматься на свой этаж.

— Ждите меня! Ждите! — слышала она приглушенный голос скандальной бабки, которая уже скрылась за дверью лифта.

Танька дошла до третьего этажа и принялась ждать, когда же бабка выйдет из лифта. Однако в шахте лифта было тихо, не слышно звука едущей кабинки.

— Она там что, застряла? — нахмурилась Танька и подошла к салатного цвета створкам. Насколько могла, раздвинула их и закричала туда: — Эй, вы! Лифт застрял? Вам помочь?

Ей никто не ответил.

— Бабушка! — повторила Танька. Хоть она и не была согласна с бабкиным мнением насчет бездомных животных, но уподобляться ей не хотела и потому протягивала руки помощи любому существу. В данном случае существом была старуха. — Лифт застрял?

Существо снова не ответило.

В этот момент Танька услышала звук открывающегося лифта, который доносился… с первого этажа. Танька отпрянула от дверец. Лифт поехал вверх. Она ожидала, что сейчас раздвинутся двери и из лифта выйдет-таки бабка, но… кабинка поехала выше и остановилась на пятом этаже. Танька со всех ног помчалась туда и прибежала к лифту как раз в тот момент, когда створки начали расходиться в стороны.

— Что же вы, этажи перепу… — желчно начала она и осеклась.

Из лифта вышла молодая девушка с уставшим лицом и классным маникюром. В руках она еле-еле держала две тяжеленные сумки, ручки которых уже почти отрывались.

— Что? — не поняла девушка.

— А бабка где? — изумилась Танька, отмечая, что этот вопрос сегодня задает уже во второй раз.

— Какая бабка? — поразилась девушка, выгодно выставляя напоказ свой маникюр, хоть это и было трудно сделать из-за сумок.

— Ну, она в лифте ехала…

— Ты о чем? Какая еще бабка? — никак не могла понять девушка и догадалась: — Ах… или ты бабкой назвала меня?