Верняк

– К чему я клоню, Дев... Вы ведь не пытаетесь разыграть меня? И уж простите, что у меня остались некоторые сомнения насчет вашей абсолютной правоты, искренности, мотивов и даже здравого смысла. И вот почему. Вы толкуете о трехстах пятидесяти миллионах долларов и сидите на этом коровьем пастбище, ожидая, когда первый попавшийся малый, который это унюхает, начнет здесь бурить и выкачивать вашу нефть.

– Блестяще. Сто миллионов баррелей по три доллара пятьдесят центов за баррель равно тремстам пятидесяти миллионам долларов. Неужели вы это сосчитали в уме, а?

– Считать деньги – мой дар. О'кей, если нефть находится здесь и это не пустая болтовня, тогда почему вы сами...

– Почему? Похоже, что вы, – он щелкнул большим и указательным пальцами, – довольно славный малый...

И это было все.

Поэтому, когда он начал забираться за руль своего "CMG", я сказал:

– Так оно и есть. И я готов биться об заклад, что вы не преувеличиваете. Я еще подумал с минуту и добавил:

– Но у меня могут зародиться кое-какие мрачные подозрения, если я в вас ошибусь.

Когда я уселся на пассажирское место и защелкнул ремень безопасности, а мои ноги прочно уперлись в пол, Дев искоса посмотрел на меня.

– Минуту назад вы упомянули о мотивировке. Это, а также то, что вы заговорили о миллионах, навело меня на забавные размышления. Только вы и я знаем об этом поле, и если вы недостаточно порядочный, честный и благородный парень, то у вас есть то, что я называю отличным мотивом убить меня. Хотя это не обязательно.

– Рад, что вы об этом подумали, – сказал я. – Серьезно, я не могу придумать более смешной причины для убийства, чем триста пятьдесят миллионов долларов.

– А я могу. Четыреста миллионов. Или несколько миллиардов.

– Ха-ха. Но я тоже размышлял, Дев, пока вы занимались тем же самым. Я не мог не задуматься вот о чем. Что, если бы я, кипя коварством и алчностью, тюкнул бы вас по голове, потом превратил все свое земное имущество в наличность, закупил оборудование и просверлил бы здесь дырку глубиной более шести тысяч семисот футов. И там, на дне, набрел бы на большое поле люцерны?

– Чего?

– Не важно. Вся эта нефть действует мне на нервы. Поехали.

Нет нужды говорить, что менее чем через полсекунды после того, как я это предложил, мы тронулись.

Глава 17

Путешествие назад оказалось легче. Я ни разу не зажмурил глаза, и мы даже смогли долго поддерживать разговор.

Основная часть этого разговора была о нефти, холаселекторе Моррейна и обо всякой всячине, касавшейся моей работы. Но, приближаясь к дому, Дев отпустил пару замечаний об "аспектах" и другой астрологической специфике, и я сказал:

– Это верно, что вы с Сайнарой Лэйн добрые друзья?

– Конечно. Она душка, замечательная девушка и замечательный астролог, лучший из всех, кого я знаю.

– Похоже, что вы знаете многих.

– Нескольких.

– И вы падки на это, да?

Он не отрывал взгляда от дороги, но я увидел, что он улыбается.

– Почему бы и нет? Факт заключается в том, что несколько лет назад я считал это все чушью, что и решил доказать Сайнаре. Это отняло у меня год, но я узнал об астрологии достаточно, чтобы понять, что не могу этого доказать.

– Не можете доказать, что это фальшивка, да? Это странно.

– Не так уж странно. Многие из действительно компетентных и хорошо известных профессиональных астрологов начинали с того же. Изучали астрологию, чтобы ее разоблачить – мол, это лженаука или искусство, основанное на жульничестве. И всегда оказывалось, что сеанс разоблачения не состоится.

– Это странно...

– Вы на это не купитесь, да?

– Я и гроша за это не дам.

– Но вы ведь сами не изучали астрологию?

– Черт возьми, нет, конечно!

– Это знаменательно.

– То есть?

– Большинство так называемых ученых высокомерно поносят астрологию, называют ее шарлатанством и даже хуже. Особенно этим грешат астрономы, они не слышали даже, что их собственная наука выросла из астрологии, и знают о ней не больше, чем вы. А может быть, и меньше. По крайней мере вы недавно получили о ней некоторое представление.

– Думаю, получил. От... – Я умолк и посмотрел на Моррейна. – Да, но как вы об этом узнали? Мы с вами впервые встретились час назад, а раньше обо мне вы наверняка никогда не слышали.

– Каюсь, никогда не слышат о вас, только за полчаса до нашей встречи узнал о вашем существовании. Трудно в это поверить, но, хотя я никогда прежде не слышал о Шелле Скотте, моя жизнь не казалась мне пустой.

– Значит, только за полчаса до нашей встречи?

– Именно так. После того как поговорил со своим другом Джиппи Уилфером, который чувствовал себя настолько хорошо, что намекнул, будто и вы не так уж плохи. А Одри Уилфер, краснея, призналась мне, что поцеловала вас куда-то рядом с ухом. Которым вы, несомненно, намеревались соблазнить ее. Я пространно побеседовал еще и с прекрасной Сайнарой.

– В больнице? Сайнара была там?

– Нет, она позвонила, чтобы поговорить с Джиппи. Специально, чтобы успокоить его и уверить, что она изучила его гороскоп и убедилась, что худшие из его проблем уже решены и что он может брести вперед рука об руку с Одри по дороге в Юм-Юм, усыпанной лимонными леденцами.