Верняк

– Да, со мной это случается, я иногда делаю такие вещи. Но, как правило, судьба мудрее нас, и в каждом бессмысленном поступке есть свой смысл. Странно, не правда ли?

С тем же отсутствующим видом он пошел звонить жене. Я поднялся и ждал рядом с кабиной, пока Джиппи вернется. И он вернулся, и снова отрицательно покачал головой.

Лицо его осунулось, и он опять стал тем Джиппи, каким я впервые увидел его. Мы молча вышли вместе из "Коктейль-холла" на Шестую улицу.

Глава 5

Оказалось, что Уилферы жили на Мэрион-стрит, всего в трех милях от моей квартиры, и мой "кадиллак" с поднятым верхом нес нас туда по Голливуд-Фриуэй. Джиппи сидел рядом, откинув голову на подушку сиденья, и смотрел на затянутое смогом серо-голубое небо.

Просидев так некоторое время, он сказал:

– Мне кажется, вы думаете, что именно в "Коктейль-холле" мы с Оди впервые выпили по рюмочке и разговорились. Почему мне так кажется? А потому, что Оди, как вы сказали, не упомянула этот бар, когда перечисляла все заведения, в которых меня можно найти. Но нет, наше знакомство состоялось не в этом свинарнике. Да. А через три дня я предложил ей руку и сердце. И сделал это как подобает.

Он застегнул рубашку, подтянул и поправил галстук, почти водворив узел на предназначенное для него место.

– В тот день я как раз подписал бумаги насчет нефтяной скважины. И чувствовал себя на коне. Верил, что коль уж я так быстро раздобыл кучу деньжищ, то удача теперь всегда будет при мне. Да. И вот я сижу, гляжу на Оди, и она мне улыбается, а вы ведь знаете, как она прекрасна, когда улыбается, и вдруг кто-то рядом со мной говорит: "Оди, или вы выйдете за меня замуж, или я умру". Это не мог быть я, так я подумал. Но это был я, у меня это просто само вырвалось.

Он зашевелился, меняя положение.

– Бывают, знаете ли, такие непоправимые ошибки. Но, что сказано, то сказано. А Оди, естественно, решила, что узы между нами – священны и неразрывны.

– Ощущение – будто вас огрели мешком с песком, верно? – спросил я, глядя в окно, чтобы Джиппи не мог заметить, что я улыбаюсь.

Потом снова перенес свое внимание на Фриуэй и, всматриваясь вперед, сказал:

– Никто, ни Одри, ни вы не объяснили толком, откуда у вас завелись такие денежки, Джиппи. Тридцать тысяч долларов – это жирный кусок.

– Если хотите знать правду, Шелдон, я никогда не видел столько денег и даже не слышал, что столько может быть. Конечно, думать-то о них я думал, никаких сомнений. Вы знаете слово "нувориши". Когда у меня появились деньги, я вспомнил именно его. А также и пословицу: "Чтобы делать деньги, надо тратить деньги". И еще: "Вложите ваши средства в кусочек Америки". Ведь есть много вещей, которые могут разорить человека...

Так вот как это было. Я играл на скачках, проигрывал, ставил по маленькой на лошадей в дни моего благословенного одиночества. В тот необычный день – это год с чем-то назад, в июле, – я потел и проигрывал. Тут, конечно, ничего необычного, случалось и раньше. К последним двум заездам у меня оставалось шесть долларов и, кажется, восемьдесят центов. Я поставил два доллара на Большую Пару. Знаете, что это такое, Шелдон?

– Вы должны угадать лошадей, пришедших первыми и вторыми в каждом из двух заездов. Очень рискованный поступок, но раз вы выиграли, значит, вам дико повезло.

– Дико? Безумно! Я выиграл, а иначе мне не пришлось бы рассказывать вам эту историю. Финиш, и я снова стою у окошечка – трясусь, как инвалид по пляжу в своей коляске, – получаю свои шестнадцать тысяч двести восемьдесят шесть долларов, без центов. В тот раз выиграл я один!

Он выпрямился на сиденье.

– Везенье мое было недолгим, верно? – спросил он, глядя на меня.

– Похоже на то.

– То, что кажется, не всегда соответствует правде жизни. Я был страшно возбужден, можете мне поверить. Не могу даже выразить мое тогдашнее состояние. Мне казалось естественным пойти и поблагодарить этих двух прекрасных животных, которые выиграли для меня деньги. Подойти к ним, приласкать, погладить... Это было еще до того, как я получил свой выигрыш.

– О? У меня такое чувство... Но вы все-таки получили деньги?

– Конечно. Они принесли их мне.

– Принесли?

– А иначе разве купался бы я теперь в нефтяных миллионах, которые временно храню в носке? Короче, преодолел я все преграды, вскочил в фургон с лошадьми, увидел свою лошадь-победительницу по кличке Годольфус и кинулся к ней. "Годольфус! – кричу. – Годольфус! О мой прекрасный Годольфус!" и что-то в этом роде. Но Годольфус, увы... – мистер Уилфер тяжело вздохнул.

– Он что, убежал?

– При моем-то везении? Слышали вы забавное выражение – "лошадь пришибла"?

– Да.

– Ну, слышать-то многие слышали, а вот говорить об этом со знанием дела могут лишь те, кто на себе испытал, что это такое. Потому что ни на что другое это не похоже. И нет здесь ничего забавного. Число тех, кто может судить об этом, ограничивается горсточкой калек, к коим принадлежу и я.

– Этот прекрасный Годольфус, который выиграл вам кучу денег, он что, лягнул вас?