Верни мою жизнь

В дверь с силой грохнули чем-то тяжёлым. Нас нашли.

Глава 29. Осколки мира

Будет слишком глупо не успеть! И исход может быть совсем кошмарным — быть может, для всех нас, меня в том числе. Мы вернулись к Леовин.

— Я не знаю другой дороги, Ричард. И не могу не сделать так. — Я говорила, не чувствуя свой голос, слёзы встали комом в горле. — Здесь всё началось с тебя и здесь же, в этом городе, всё закончится, видимо, надо было вернуться. Круг замкнулся.

Леовин взяла меня за руку.

— Вероника, ты сможешь выбрать ту дорогу, где Маркус останется жив? И мой муж…

— Да, знаю, чтобы он остался с тобой.

Я сосредоточенно вдохнула и выдохнула.

Ричард стянул с груди цепочку со своей руной, задумчиво поднёс к лицу и сжал с силой в кулаке. А ведь бился до последнего за свою невесту и свою прошлую жизнь — не это ли то самое вознаграждение, обещанное Аарин?

Я кивнула, глядя на него и чувствуя, как двоится мир из-за новых слез. Ричард подошёл и замер рядом. Надел цепочку мне на шею, поднял мою голову за подбородок и взглянул последний раз — жарко, но коротко, точно обещая что-то. Помнить? Или хотел, чтобы не забыла я?

Говорить больше не было сил, я только кивнула.

Леовин первая коснулась рукой камня.

— Ричард, — произнесла я глухо, частью души отказываясь верить, что больше никогда его не увижу.

Мужская ладонь с кольцами на пальцах со звоном легла на камень.

Я больше не смотрела ему в глаза — не могла, но чувствовала всей кожей жжение его взгляда и хотела запомнить мгновение, пока мы рядом, навсегда. Пусть Триединая решает, как должно быть дальше, а я сделаю то, что в моих силах.

Камень был гладкий и прохладный, он будто светился изнутри голубым. Я закрыла глаза, почувствовала, как дотронулась до изящной, гладкой руки Леовин, как Ричард сжал в последнем порыве мои пальцы, а кольца на его руке царапнули кожу.

И всё померкло.

Мгновенная тишина рухнула на головы, всё застыло, а потом принялся нарастать страшный гул, идущий с изнанки мира. Хотелось зажать уши, но это было бесполезно. Мучительный, болезненный миг на грани и…

Мир взорвался сотней тысяч осколков, как тогда, в лесу, когда разбились зеркала. И в каждой из острых граней этих осколков творилась своя история. В какой-то мы были мертвы. В какой-то погибал Аренхилл. Где-то торжествовали Советники, а Пограничье захватили твари. Где-то всё Королевство Есмэйн было стёрто с лица земли. Где-то мы с Ричардом никогда не встречались, а на другой грани — оставались здесь навсегда.

Осколки мира разлетелись и снова сошлись одним-единственным образом.

Тем, к которому нас привела Хелаин.

…Я снова увидела Ричарда, хоть и не сразу узнала его. Он был весь в белом. Не в том платье, в котором я шутливо представляла его своим ангелом-хранителем с топором в руках, в ярком камзоле и белоснежном плаще на плечах. Облаченный властью, он притягивал к себе взгляд. Статный, такой же высокий и мощный, с едва лишь заметной щетиной — так странно было видеть его без бороды. Пожалуй, я изменила свое мнение насчет бородатых. Ему она определенно очень шла и делала уникальным…

Ричард вошёл в Совет Шестерых, как и должен был. За его спиной я увидела Севиль. Ведь он раньше так о ней мечтал… Все на своих местах? И Ричард правил страной, как и должен был изначально, по праву крови богов, текущей в его жилах.

Я увидела Леовин с Маркусом и Исидором. Каким-то невероятным образом они смогли сохранить свою связь и остаться в столице без всеобщего неодобрения. Изменилось всё.

А я оказалась талантливой вершительницей судеб. Мои слова исполнились: я вернула ему его жизнь, а он мне — мою.

Осталось одно…

Разобраться со своей судьбой, потому что в мире Ричарда я уже потеряла дорогу.

* * *

Сколько прошло времени? День, час, неделя? Может быть, год?

Я обнаружила себя в лесу, на том самом чёртовом перекрестке, на котором стояла, казалось, сто лет назад. Не удивилась бы, если бы увидела дорогу заросшей бурьяном. Возвращаться в этот мир теперь казалось так дико.

Хелаин, зачем все это было? Зачем? Я просила показать мне суженого, и ты дословно выполнила эту просьбу, показала во всей красе, так? Жестокая ты Трёхликая.

Я задрала голову к высокому светлому небу. Морозный и прозрачный, как горный хрусталь, воздух, пожелтевшие листья, едва заметные облака легкими перьями. Но даже холодно не было. На мне, будто в насмешку, осталось то самое тёплое платье из замка Ричарда — длинное, уютное, к которому я успела даже привыкнуть. Ох. Слишком ко многому я успела привыкнуть…

Ну, что теперь делать? Так и стоять, задрав голову, будто в ожидании, что мне сейчас на голову свалится послание из чужого мира?

— Эге-гей! Письмо Ричарду! — крикнула я звонко, на весь лес, и эхо радостно отразило мои слова. — Можно мне сову?..

И расхохоталась своей же глупости. Я дома, я знаю это. Здесь нет моей Ансоут, нет монстров в лесу, нет прекраснейших гор Пограничья, бурной реки и замка-крепости Аренхилла. Нет долгих путешествий до соседних городков, нет ведунов, нет воинственной Леовин и ее отчаянного и влюбленного супруга, нет озорного Маркуса с ясными глазами.

И нет Ричарда.

Нет. Ричарда.