Верни мою дочь

— Вита. Я вдруг осознал, что все мои злоключения — полнейшая ерунда. То, что пришлось пережить тебе — намного сильнее и больнее, чем сломанное колено. Я хочу тебе помочь. Я не смею даже думать о чем—то большем. Сейчас я просто твой друг, и готов быть только им до конца дней, если ты так скажешь. Если ты этого захочешь. Главное — помочь тебе. Вытащить из его лап. Теперь у меня есть сила, есть кое-что, что я смог приобрести за эти годы. Я действительно могу тебе помочь.

Внезапно я разнервничалась. Даже испугалась. Как-то все так подозрительно вовремя. Подскочила со стула.

— Артем, я…

Он легко ловит мою руку, удерживает.

— Я не хочу навредить тебе. Хочу только помочь.

Продолжаю настороженно смотреть на него, сердце колотится как сумасшедшее.

— Я не враг тебе, — с нажимом произносит Артем.

И я сдалась. Села обратно и под его натиском, под собственным настроением от нашей встречи, я сделала откровенное признание. Я так устала быть одинокой в своих мыслях.

— В ближайшие дни я хотела сбежать со своей дочерью из дома. У меня даже есть поддельные документы, накоплены деньги. Я все просчитала.

Глаза Артема вспыхивают, и он без всяких слов прижимает мою ладонь к своей щеке. В его глазах неподдельная тревога, боль и… радость.

— Расскажи, что ты придумала.

Я рассказываю все, в деталях. Не знаю, может я и совершаю глобальную ошибку, но почему-то я ему поверила. Да я всегда верила. К тому же, с моим мужем они друг друга ненавидели. Только я даже и подумать не могла, что они встречались…

— Позволь помочь. Я боюсь за тебя. Если он прознает обо всем, это может все окончиться весьма трагично. Права на ошибку нет. Просто сбежав, ты только разозлишь его. Ведь он найдет. Все перероет, но найдет тебя.

Сердце пропустило удар, от разочарования я откинулась на спинку стула.

— И что делать?

Артем задумчиво размешивал ложечкой остывший кофе.

— Надо подумать. Есть одна идея, нужно сначала подумать над ее воплощением в жизнь. Я не хочу рисковать тобой. Но и твой план, прости, котенок, слишком слаб.

Котенок.

Так он называл меня всегда. В шутливой форме, как будто я шкодливый ребенок. Я была такой, даже не верится. Веселой, беззаботной, со здоровыми амбициями. Я спала и видела, как покоряю модельный бизнес. Отец недовольно кривился, а Артем, посмеиваясь, всегда говорил, что я сделаю это слишком быстро и легко. Мне от его слов всегда было волнительно. Как влюбленная дурочка, я вздыхала, подглядывая за ним во время его работы в нашем доме. Он много ковырялся с документами, увлеченный ими, не замечал, как я пряталась за колоннами или за стеллажами папиной библиотеки.

Но иногда я своим шуршанием или даже чихом выдавала себя.

- Это ты, котенок? — вздрагивал он, отрываясь от документов. — Из меня чуть дух не вышел, думал привидения вашего особняка наведались.

- Мне просто скучно.

- И поэтому ты подглядываешь за мной? Не думаю, что это намного веселее.

- Да, ты прав. Ничего не происходит. Успела посчитать, что ты перелистнул страницы бухгалтерской книги восемнадцать раз за час.

Артем смеется.

Раньше было все-по-другому.

И я вдруг понимаю, что готова броситься за ним снова. Плюнуть на все, на последствия, просто за то, что он сейчас пытается поддержать и помочь. У нас ведь может получиться.

— Так какая идея? — спрашиваю я, поглядывая на часы.

Французский маникюр скоро должен закончиться.

Покусывая губы, Артем смотрит прямо.

— Ставки слишком высоки. И действенными будут только самые жесткие методы.

Я молчу, ожидая того, что он скажет. Мне страшно. Но когда он объявляет это, меня по-настоящему прошибает озноб .

— Вам с дочерью нужно притвориться погибшими. Только тогда он от вас отстанет.

Глава 8

Домой я вернулась вовремя, но, к моему ощутимому страху, машина супруга уже стояла в гараже. Мне еле удалось припарковаться, так я разнервничалась. Водитель был готов принять ключи в любой момент, но мне было тупо страшно выходить из машины.

Безумие. Я боюсь собственного мужа.

Собравшись с мыслями, я все-таки открыла дверцу и неторопливой походкой отправилась в дом, делая вид, что все прекрасно. Ноги предательски дрожали, шаг на каблуках был неровный.

В гостиной ЕГО не было, и я быстро прошмыгнула по коридору в сторону своей комнаты, не желая его встретить. По пути хотела было попробовать пройти к Машеньке, но Римма мгновенно вышла из детской навстречу, едва я появилась у двери. В камеру неотрывно пялится, что ли?

— Маша уже спит, — отрубила она, и я замерла, не сводя взгляда с ее маленьких круглых глаз, крючковатого тонкого носа.

Неизменный строгий пучок на голове волос блеклого цвета. На теле чуть ли не монашеская ряса. А ведь она немногим старше меня. Может лет на пять.