Читаем Верная неверная полностью

Верная неверная

Клим рисковал своей жизнью, спасая ее. Он и сейчас рискует. Нет, не может она от него уйти. К тому же она соскучилась по нему. Любви, может, и нет, но соскучилась она по нему очень-очень.

Юля забралась к нему на колени, обвила руками за шею и прижалась крепко-крепко, до дрожи в теле.

— Если ты меня простил, никуда я от тебя не уйду, — прошептала она.

— Простил, — кивнул он.

— Тогда не гони меня, понял?

— Понял.

— Как там Мишка?

И по сыну она ужасно соскучилась. Так хотелось поскорее обнять его, прижать к своему сердцу… Нет, не хочет она к Диме. Все, хватит с нее приключений. Домой — к сыну, к мужу, к семье.

* * *

Бочар осушил ноль-семь водки, только тогда у него успокоилась голова. Только тогда он повеселел. Но Тихон не строил иллюзий о его состоянии. Шишка у него над левым виском, это не страшно. А если там еще и внутренняя гематома? Крылю попроще, у него всего лишь синяк на грудине, и боль отступила без всякой водки.

— Завтра в больницу поедешь, — сказал Тихон. — Может, у тебя в башке шишак. Лопнет, и конец.

Бочар кивнул и потянулся к бутылке.

— Хватит! — осадил его Тихон.

Ему пьяные телохранители не нужны. Тем более такие, которые и трезвыми-то не смогли справиться с дикими уродами.

В комнату зашел Крыль:

— Там Кожаров подъехал.

— Бляха-муха-цокотуха.

Только Кожарова здесь не хватало.

Тихон лично встретил гостя, проводил его в дом, усадил, поставил на стол бутылку скотча.

— По пять капель?

— Да я уже пил сегодня, — криво усмехнулся Кожаров. — С Юлей. По усам текло, а в рот не попало. А я надеялся!

— Деньги я тебе верну.

— Да при чем здесь деньги?.. Как так вышло, что Юля ушла?

Тихон пожал плечами. Он уже битый час ломал голову над этим вопросом.

— По ходу, этот Клим гипнозом владеет. Взгляд у него… И пацанов моих пострелял…

— И в Афгане снайпером был. И друзья у него киллеры, — передразнил его Саша.

— Не говорил он мне про киллеров…

— Юля сказала. — Кожаров схватил бутылку, отвинтил пробку, наполовину наполнил стакан. И махом выпил.

— Сказать все, что угодно, можно, — в раздумье покачал головой Тихон.

Клим говорил мало, но наговорил много. Он говорил, а Тихон верил… Что, если Клим не человек, а какое-то чудовище из страшной сказки?

— И тебе сказали.

— Купились мы.

— Обидно.

— После драки кулаками не машут, — все так же в раздумье сказал Тихон.

— И это говоришь мне ты? — недоуменно глянул на него Саша.

— Ну, верну я Юлю, и что?.. Тебе что, других баб не хватает?

— Ты что, боишься?

— Я боюсь?! — вскинулся Тихон.

— Чем этот Клим тебя напугал? — скривился Кожаров.

Прежде чем ответить, Тихон долго смотрел на него. Напугал его Клим, он до сих пор верил этому монстру. Тяжелую землю пашет Клим. Тяжелую и глубокую. И Тихону не улыбалось лечь в эту землю… Но Кожаров, падла, давит на больной мозоль. И если Тихон даст слабину, слух пойдет гулять по «малинам» и прочим тусовкам.

— Я его напугаю, — сквозь зубы процедил он. — И очень сильно.

— Надеюсь.

— Но Юлю ты не получишь. И деньги я тебе не верну… Пошел отсюда!

— Что?! — ошалело протянул Кожаров.

— Я сказал! — Тихон глянул на него тяжело, мутно, как он умел это делать.

И Сашу проняло. Он сошел с лица, поднялся и вышел из дома. Пусть не думает, что ему можно вот так запросто подъехать к самому Тихону и нахамить ему.

И Клим пусть не думает. Лучше пусть готовится к труду и обороне, скоро ему сдавать зачет. Тихон постарается завалить его на этом зачете. Просто завалить…

* * *

Лучшая защита — это нападение. Дима перешел в решительное наступление.

— Ты сама во всем виновата! Ты облила Юлю грязью! А я просил не делать этого!

— А кто ты такой, чтобы просить? — язвительно усмехнулась Ирина. — Кто ты такой, чтобы меня о чем-то просить? Чего ты в этой жизни добился?

— Меня любит самая красивая девушка на свете! — назло ей выпалил Дима.

— Самая красивая шлюха!

— Ты ей завидуешь?

— Я?! Завидую?!.. — скривилась Ирина. — Да, завидую!.. Может, и завидую… Мужик у нее — не чета тебе!.. Да ты и не мужик!

— Что?! — взвился Дима.

— Давай без истерик! — уколола его Ирина.

Он постарался взять себя в руки, с силой сжал кулаки, напрягая мышцы и нервы.

— Да, конечно… Я поеду.

— Куда?

— Домой.

— Скатертью дорога!

Поворачиваясь к Ирине спиной, Дима пожал плечами. И зачем он только пришел к ней? Домой надо было ехать, в Семирадье. А еще лучше обратно в Москву. И без Юли. Там бы и начать свое дело. С нуля… Если получится…

* * *

Грудь сотрясалась от рыданий, слезы текли по щекам, капали на шею. И Мишка заревел у нее на руках, только после этого Юля перестала плакать.

— Эх! — вздохнула бабушка.

— Только ничего не говори! — Юля умоляюще глянула на нее.

— Да не буду…

— Сама все понимаю!

— Понимать мало…

— И раскаиваюсь.

— Ну, хорошо, если так… А то, что слухи по деревне ходят…

— Плевать! — отрезала Юля.

У бабушки глаза на лоб полезли от возмущения, и Юля поспешила ее обнять. Усадила Мишку на диван, обняла бабушку.

— Я своего тела не стесняюсь…