Вернадский

Бабка Вернадского стала настоящей боевой подругой лекарю Вернацкому и сопровождала мужа во всех походах. Еще по одному семейному преданию, чета Вернацких изображена Толстым в романе «Война и мир». Возможно, в той главе, где Николай Ростов попадает во время Австрийского похода в «хозяйство лекарской жены», угощавшей офицеров вином. А может быть, имеется в виду другой эпизод, с Андреем Болконским. И в самом деле, чета Вернацких участвовала с вверенным им госпиталем во всех великих европейских войнах вплоть до 1815 года.

Многие годы Василий Иванович заведовал военными госпиталями в различных гарнизонах Малороссии. В 1826 году он дослужился до звания коллежского советника, что давало право на потомственное дворянство. Понимая сомнительность «шляхетства» своего отца, Василий Иванович переписался в дворянство не по происхождению, а по службе и немного изменил фамилию на более литературную. Так из Вернацких возникли Вернадские.

Выйдя в отставку, Василий Иванович поселился в Чернигове, где и умер в 1838 году. В бумагах Вернадского осталась трогательно-наивная эпитафия в стихах, списанная кем-то с могилы деда.

И всю жизнь на супругах будто и в самом деле лежало отцовское проклятие. Их дети один за другим умирали вскоре после появления на свет. Выжил только один сын, родившийся в 1821 году. Дабы умилостивить судьбу, они назвали его в честь сурового деда Иваном.

В дополнение к «хохлацкому упрямству» предков получил Иван яркие способности и мог в полной мере осуществить фамильную тягу к знаниям. Особенно восприимчив оказался к языкам и математике, хорошо учился в Киевской гимназии, а затем в только что открытом Киевском университете. Окончив его и защитив сочинение на звание кандидата, направлен учителем словесности сначала в Каменец-Подольск, а через год в Киевскую гимназию. Продолжая вести самостоятельную научную работу, он через год был принят на кафедру политэкономии, которая тогда принадлежала историко-филологическому факультету, и сразу направлен на три года за границу для совершенствования в науках и подготовки к профессорскому званию.

Середина XIX века — время первого расцвета статистики. Образованная Европа с изумлением узнавала о социальных законах, действовавших столь же неуклонно, как и природные. Если вести строгий учет событиям, то можно предсказать будущее. Все, что ранее казалось случайным или что считали проявлением свободной человеческой воли, могло быть точно предвидено: количество смертей, браков, рождений, пожаров, кораблекрушений и даже совсем уж индивидуальных актов — самоубийств и убийств. На основе научной статистики возникает страхование от несчастных случаев и вообще страховое дело. Статистика стала даже модной.

Блестяще зная главные европейские языки, Иван Васильевич погружается в научную жизнь, участвует в международных конгрессах по политэкономии и статистике. Он обучается в Берлинском университете, заводит множество знакомств, вступает в научные общества.

Во всеоружии учености возвращается в Киев и начинает читать лекции в университете, вскоре защищает магистерскую и докторскую диссертации по политэкономии, получает кафедру и звание профессора. Ему тогда исполнилось всего 28 лет.

Через год, в 1850-м, Иван Васильевич переходит в Московский университет и навсегда оставляет провинциальный Киев. Вскоре он женится на незаурядной и талантливой девушке Марии Николаевне Шигаевой, дочери состоятельного помещика. Она в совершенстве владела французским и немецким языками, читала серьезные книги и стремилась отнюдь не к светским успехам, а к знаниям. В молодом профессоре она нашла не только любимого человека, но и единомышленника. Под его руководством овладела английским языком и увлеклась политэкономией. Переведя труд Дж. Мэрсет «Понятия Гопкинса о народном хозяйстве» (1833), она обнаружила писательский и популяризаторский талант и стала единственной в те времена женщиной-писательницей на экономические темы. В каталоге самой большой библиотеки России рядом со списками трудов трех профессоров Вернадских есть карточка книги ее сочинений, изданной мужем после ее смерти. «Скромная, безмерно любящая, — писал Иван Васильевич, — с поразительно здравым умом, с отсутствием всего напускного, всякой тени предрассудков, она меня подарила счастьем, на которое я не имел права рассчитывать»⁴.

Мария Николаевна не была матерью Владимира Ивановича. Но оставила столь глубокий след в истории семьи, что вошла и в его жизнь. Через отца, через брата Николая, вскоре родившегося у молодых супругов, он воспринял то, что называл «шигаевским началом» — особую чуткость, талант человеколюбия и высоких интересов.

Несколько лет профессор Вернадский и его супруга ведут довольно уединенную жизнь в Москве, наслаждаясь семейными радостями. Казалось, путь ученого и преподавателя предначертан и прям. Как вдруг Иван Васильевич по своей воле оставляет университет и переезжает в Северную столицу. Объяснение, конечно, содержится в наступлении новой эпохи.